Княжич

Полгода назад, по указанию Годунова, были предприняты меры по уничтожению шайки Кудеяра, разросшейся до невероятных размеров. У него даже были свои пушки. Соглядатай, внедренный в войско Кудеяра, сообщил адрес явки его курьера в Москве. За избой ямщика, расположенной в Ямской слободе рядом с церковью Фрола и Лавра было установлено наблюдение. Но никто к нему не приходил. Тогда, Годунов издал ложное распоряжение, об окружении стана Кудеяра войсками и дал возможность ознакомиться с ним руководителям приказов. В тот же день, в избе ямщика, при неудачной попытке схватить его, был убит слуга Коробьина, Федька. При нем нашли шифрованное сообщение, которое никто прочитать не смог. Тогда было не до того, чтобы заниматься запутанным делом царского стольника и Годунов, решив оставить его на будущее, на всякий случай отстранил Коробьина от руководства Разбойным приказом. Сразу же за этим, дела в организации разгрома войска Кудеяра пошли на поправку. Дотоле неуловимый Кудеяр, был осажден в своем стане на Дону у горы Черный Яр царскими войсками и донскими казаками. Разбойники были разгромлены. Сам Кудеяр взят в плен, но в живых оставался не долго. Разозленные его бесчинствами казаки, убили атамана, а тело сбросили с горы в Дон.

Если это, правда, и Коробьин из-за денег мог так легко пойти на предательство государя и отечества, то чего ему стоило из-за них же попытаться отравить какого-то Бежецкого? Ведь у него долг перед ним немалый! Но доказательств нет.

Борис Федорович встал со стула и заходил по комнате, размышляя. «Жребий или поле? — думал он. — Конечно, поле изжило себя, но жребий здесь будет кощунством. Особенно когда кто-то, уверенный в беспомощности правосудия, готов присягнуть ложно! В правде Бог!». Годунов подошел к столу, взял гусиное перо и, макнув его в чернильницу, твердой рукой написал на обратной стороне «столпа»: «Пусть судятся судом божьим». Расписавшись витиеватой росписью, он посыпал чернила песком и с решимостью человека выполнившего свой долг направился к софе. Засыпая, Годунов подумал, что неплохо бы ему самому посмотреть на этот поединок.

Через неделю, судья князь Куракин зачитал Коробьину и Бежецкому волю государя, о том, что спор их должен быть решен божьим судом. Дьяк Клобуков вручил обеим срочные грамоты, в которых говорилось, что через 10 дней, с восходом солнца, они должны стоять на поле со своими стряпчими и поручниками. Местом поля был назначен заливной луг, сразу за Москвой рекой возле моста напротив Москворецких ворот Китай-города. Кому Бог даст одоление, тот будет чист. Тот, кто не вынесет боя, даже если останется жив, будет заключен в тюрьму с последующим царским наказанием: истец за клевету, а ответчик за обиду истца.

Выслушав судью, Коробьин сразу же поехал к себе домой. Он был в замешательстве. Ему не терпелось поделиться своими сомнениями с Ириной.

— Почему ты так переживаешь? — удивилась Ирина. — Неужели не справишься с еще не оправившимся от болезни мальчишкой?

— Ирина, а если я проиграю? — пытался оправдаться Коробьин.

— Ах, вон оно что! — рассмеялась Ирина. — А что же ты хотел? Ты боишься?

— Да боюсь! Если он действительно есть, — Юрий показал пальцем в небо, — то мне не сдобровать! В божьем суде не сила берет, а правое дело!

— Жаль, что ты так думаешь! В народе по-другому говорят: «Коли у поля встал, так бей наповал!» — с усмешкой произнесла она. — А ты, я так чувствую, бить наповал уже не сможешь! Что же придумать?

Ирина задумалась. Юрий с надеждой бросал полные отчаянья взгляды на нее.

— Мы выставим вместо тебя наймита! В день поединка! — наконец сказала она. — Скажешь, что захворал!

Коробьину полегчало. Что-что, а где взять наемного бойца, он знал!

Шибаев Гришка никак не мог оторваться от только что вынутого из кипящего бульона, коровьего мосла, смачно хрустящего хрящами на зубах. В дверь избы постучали. Гришка недовольно положил кость на деревянную тарелку: «Кого это там принесло!».

— Кто там? — подойдя к двери, спросил он.

— Свои! — ответил ему мужской голос.

Гришка узнал своего бывшего начальника Коробьина. Отодвинул засов пригласив:

— Проходи князь!

Князь, не спрашивая сел на скамью. Огляделся. На стенах избы на крючках всюду были развешаны доспехи, сабли, топоры, кинжалы и щиты.

— Пора тебе Гриша хозяйку заводить! — посоветовал он.

— Не надо! — хмуро ответил Григорий. — Одна сухота от них!

— Тоже правильно! — согласился Коробьин. — Дело у меня к тебе есть!