Княжич

Английский канал встретил их плотным туманом. Фелука стояла на месте или очень медленно продвигалась к намеченной цели. Василий и Андрей почти не отходили от рынды, стремясь звуками колокола обезопасить судно от столкновения. Один раз, рядом с ними, едва не задевая оснастку и такелаж фелуки, стволами пушек, не заметив их, прошел огромный шестидесяти пушечный военный корабль. Но, попутный ветер, в конце концов, разогнал туман, выглянуло солнце, с левого борта ослепительно забелел известковыми скалами высокий и обрывистый берег Англии. Пролетев фордевиндом[72] оставшееся расстояние за небольшой промежуток времени, фелука вошла в Темзу.

Здесь путешественникам опять сопутствовал попутный ветер, и судно довольно хорошо шло против течения широкой полноводной реки. По берегам стали появляться отдельные строения, купеческие пакгаузы, причалы с разгружающимися на них судами, эллинги верфей Лондонского порта. Среди них, всюду сновал рабочий люд: грузчики, торговцы, корабелы. Посреди речной гавани ярко-желтыми громадинами выделялись стоящие на якорях военные корабли. Впереди выросла каменная стена моста с пролетами. Сквозь них открывался вид на застроенную высокими темными зданиями набережную. Сэр Джон приказал стоящему на руле Андрею направить фелуку к выступающей в реку пристани. По его приказанию Васька зажег затравочный порох на одной, из заранее приготовленных к салюту пушек. Выстрел эхом прокатился по берегам реки, заставив находящихся на них людей повернуть головы в сторону реки. Пока фелука швартовалась, на пристани собралась большая толпа людей. Увидев сэра Джона, они закричали, приветствуя как старого знакомого. Оказалось, что эти люди работники его компании. Предоставив охрану фелуки своим людям, сэр Джон распорядился, чтобы подали карету. В собравшейся вокруг Василия и Андрея толпе развязные портовые девицы с интересом рассматривала молодых людей, дергали за одежду, отпуская в их сторону неприкрытые двусмысленные колкости. Не привыкшие к такому общению Василий с Андреем, стояли, потупив глаза. Джейн молча краснела рядом, не зная чем помочь друзьям.

Экипаж, запряженный парой гнедых лошадей, вовремя подоспел на помощь. Впереди кареты на козлах сидел кучер, а позади ее, на запятках стояли двое слуг. Сэр Джон пригласил всех внутрь кареты. Первая в карету зашла Джейн, за ней остальные. Андрей с Василием с интересом рассматривали убранство кареты внутри, трогали руками покрытые кожей стенки кареты и сидений, смотрели в переплет дверных окон. Андрея поразило отсутствие сильной тряски при езде по булыжной мостовой. В Литве, ему приходилось ездить в каретах, но такого плавного хода он что-то не помнил. И это было правдой. Рессоры, установленные на карете сэра Джона впервые были стальные, вместо употреблявшихся ранее ременных кожаных. Василию вспоминать было нечего. На Руси, на колымагах, так там назывались кареты, рессор вообще не было. Ездили на этих «трясучках» только женщины, а мужчины предпочитали передвигаться верхом на лошадях. Упряжка въехала на мост, и друзья впервые увидели, что по обеим его сторонам стоят деревянные и каменные лавки, вокруг которых идет бойкая торговля товаром.

— Этому мосту больше четырехсот лет! — сообщила любознательным друзьям Джейн. — Его начал строить еще сын Вильгельма Завоевателя. Это единственный в Лондоне мост через Темзу и на нем разрешается торговать!

Проехав мост, экипаж устремился по набережной вверх по течению Темзы. В окне мелькали стены шикарных особняков и вилл.

— Мы едем в Сити, район, в котором селятся только богатые люди и аристократы! — с гордостью пояснила Василию и Андрею Джейн. — Ехать долго. Лондон, наверное, самый большой город в мире, в нем проживает двести тысяч человек!

Действительно, ехали они долго, только не из-за большого расстояния, а из-за того, что карета постоянно застревала в ямах разбитых дорог маленьких кривых улочек. Сэру Джону и юношам приходилось часто выходить из кареты, чтобы дать возможность или даже помочь слугам вытащить задок кареты из грязной жижи очередной глубокой ямы.

После одной из таких ям карета остановилась и лакей, спрыгнувший с запятки, услужливо открыл дверь. Пропустив девушку и сэра Джона, друзья вышли из кареты. Моросил дождь. Прямо перед собой, за высоким забором из выкрашенных черной краской металлических прутьев, они увидели большое двухэтажное каменное здание, стены которого были увиты добравшимся до крыши плющом. Над крутым сводом покрытой коричневой черепицей крыши возвышались несколько дымоходных труб, украшенных лепными украшениями. Небольшие, но многочисленные окна выделялись на его фасаде разделенными на белые квадратики рамами. Узкая высокая дверь дома открылась и из него, по усыпанной оранжевым песком дорожке через ярко-зеленую лужайку, с цветочными клумбами, окруженную аккуратно подстриженным декоративным кустарником, к ним устремился запоздавший привратник. За ним выскочили две женщины в белых чепчиках и еще уйма народу.

— Сэр Джон, Джейн! — радостно кричали они, приветствуя своих хозяев. — Со счастливым возвращением!