Княжна

– Хороша ли сегодня печень, не пережарена? – спросил он у Марии.

– Не знаю, я первый раз такое ем, – призналась она.

– О, неужели пани раньше не бывала на охоте? А наездница вы великолепная.

Взгляд короля прошёлся по ней сверху вниз, потом обратно.

– Почему пани Варвара не ест? – повернулся он к Вареньке. – Смелее.

Варенька осторожно взяла кусочек в рот и замерла с остановившимся лицом. Август с интересом наблюдал.

– Кровью пахнет, – сказала она жалобно, с усилием проглотив, – и горько.

Август вопросительно посмотрел на Марию.

– А мне нравится, – сказала та. – Непривычно, но вкусно.

Август наклонился к её лицу, облизал большие красные губы. Крылья его большого носа напряглись.

– У пани Марии горячий нрав, это по всему видно.

Вроде ничего особенного не сказал, а её дрожь пробрала, и убежать захотелось, да подальше.

После того, как все отведали полусырого мяса и другими заранее припасёнными закусками подкрепились, а повара уже закончили разделывать туши и погрузили их в повозки, общество село на лошадей. Собаки были уведены, вместе с ними исчезли егеря, загонщики и прочая охотничья прислуга, и оказалось, что самих охотников совсем немного, по лесу они едут тихо, без толкотни.

– Мы в замок возвращаемся? – спросила Мария у короля, который не отходил от неё с тех пор, как вышел на поляну.

– О нет, моя прелесть, – живо ответил Август. – Здесь неподалёку есть охотничий домик, там уютнее, чем в замке. Пани княгиня любит жаркое из зубрятины?

– Не знаю, – ответила Мария, – У нас зубры не водятся.

– Княгине понравится, я уверен. – Август послал свою лошадь ближе и наклонился к ней. – Сегодня вас ожидает бездна новых ощущений, – промурлыкал он в самое её ухо.

Потом выпрямился и добавил со смехом:

– Я имею в виду оленьи отбивные и вепрятину в красном вине.

После того, как он отодвинулся, Мария заметила, что не дышала всё это время.

С другой стороны к королю подъехала Нина, и он склонился к ней, обнял за талию. Но едва только Мария попробовала отвернуть Зорьку в сторону, он тотчас повернулся к ней, заговорил, не давая отъехать. И так беседовал с ними обеими, обращаясь то к одной, то к другой, обеим улыбаясь и обеим говоря комплименты, до самого конца пути.

Охотничий домик стоял на взгорке рядом с небольшой быстрой речкой. Уже на крыльце пахло жареным мясом и чем-то сладким.

Король обеим своим спутницам подал руки и так, втроём, они пошли в дом. Мария посматривала на Нину – та нисколько не конфузилась и не досадовала на появление соперницы. И за стол они так же сели, троицей.

Пётр похохатывал, глядя на них, подмигивал круглым глазом.

– Что, брат Август, полонён русскими силами?

– Полонён, ваше величество, – охотно соглашался король, – однако ж пощады не прошу, – и подмигивал в ответ.

Мария сидела как на иголках, застолье длилось бесконечно. Иногда переглядывалась с Варенькой, когда та находила случай отвернуться от своего королевича. Иногда ловила на себе внимательный взгляд княгини Долгорукой. Та сидела рядом с мужем и была будто чем-то обеспокоена.

За столом много ели, ещё больше пили. Недалеко сидела французская графиня Амелия, та, что в Яворове Марииной свадьбе с Шереметевым радовалась. Она изо всех сил улыбалась теперь и подмаргивала Марии, а когда встали из-за стола, подскочила и застрекотала:

– Какой успех, Мари, какой успех! Помните, я вам предсказывала.

– Какой успех? – спросила Мария рассеянно.

– Но как же, король Август совершенно пленён вами.

Мария посмотрела на её длинный нос между близко сидящими глазами и спросила:

– Вас ведь не было с утра на охоте?

– О да, – ответила та, – утром я была ещё в дороге. Но на самое весёлое я успела. А?!

Она сморщила личико в подмигивающую гримаску.

– Самое весёлое? – переспросила Мария.

– Конечно, не все допущены, но ведь это не охота с загонщиками и толпа тут ни к чему, – сказала она ещё непонятнее и ещё веселее сморщилась.

Мимо прошли Долгорукие и Марья Васильевна взглядом позвала Марию. Перед крыльцом стояли открытые повозки, в одной уже сидели Головнин и Макаров, в другую королевич подсаживал Вареньку.

– Маша, – крикнула она, – садись с нами.

Мария быстро пошла к ней, на ходу спросила:

– А Зорька-то?

– Потом приведут, – сказала Варенька, – садись скорей.

Сзади раздался рык Петра:

– Куда!

Сразу забегали люди с факелами, что-то говорил-уговаривал князь Долгорукий, и Пётр ему в ответ раскатисто:

– Не тревожься, князь Григорий, езжай со своей княгинюшкой.

И вот уже не осталось перед крыльцом ни одной кареты, а вместо Петра на крыльце стоял Август и поднимал красивую руку к небу.

– Какая ночь, какие звёзды!

Потом будто неожиданно увидел Марию и картинно удивился:

– Как, вы здесь, моя прелесть?

– Я хочу свою лошадь проведать, да не знаю, где она.

– А, лошади? Они за домом, там есть навес. А зачем…

– И ещё хочу узнать, – невежливо перебила она, набравшись духу, – узнать, что всё это значит? Почему все уехали, а мне уехать не дали?