Княжна Дубровина

Милостивый государь,

Василій едоровичъ!

Съ прискорбіемъ узнали мы изъ вашего письма, что племянникъ нашъ Сергй Богуславовъ убитъ горцами. Мы не желаемъ, сестры мои и я, вспоминать старого, но не можемъ не сказать, что отецъ Сергя, братъ нашъ, велъ жизнь шумную, безпорядочную и женившись во второй разъ на пустой женщин разсорился со всми нами и никогда не представилъ намъ своего сына, нашего племянника. Мы отъ чужихъ людей узнали, что онъ ухалъ на Кавказъ, а отъ васъ, что онъ былъ женатъ и убитъ. Сожалемъ, что онъ оставилъ сиротку — дочь, но не можемъ ничего сдлать для нея. Обвинить насъ никто не иметъ права, ибо мы даже не знали ничего о ея рожденіи и она намъ совсмъ чужая, хотя къ сожалнію кровь Богуславовыхъ течетъ въ ея жилахъ. Ея отецъ виноватъ въ томъ, что она осталась одинокою, ибо женился безъ вдома своихъ родныхъ и благословенія отца и дда. Въ наши лта мы не можемъ взять на себя воспитаніе двочки, не можемъ также помстить ее въ институтъ или пансіонъ на свой счетъ. Одна изъ насъ очень больна и все наше время и наши доходы уходятъ на нее. Мы часто, ради слабаго здоровья сестры, принуждены здить на воды и совершенно зависимъ отъ нея. Сестры мои и я совтуемъ вамъ обратиться къ ея прадду, престарлому, но богатому князю Дубровину. Онъ праддъ вашей сиротки и ему ближе всего о ней позаботиться; вдь она родная внучка его несчастной, покойной дочери….»

— Поздравляю, сказалъ полковникъ съ досадой комкая письмо, они отсылаютъ меня къ князю, а князь къ нимъ! Хороши родные, нечего сказать. Пусть Анюта останется у насъ.

— Но это невозможно, сказала Наталья Дмитріевна, — у насъ денегъ два гроша, одно твое скудное жалованье, а своихъ четверо дтей. Посмотримъ, что напишетъ старый генералъ, а если и онъ откажется, то обратимся опять къ князю Дубровину, пусть онъ за ней пришлетъ кого-нибудь и помститъ ее, какъ онъ въ письм своемъ общаетъ, въ какое-нибудь казенное заведеніе или въ пансіонъ. По крайней мр она получитъ образованіе. Вдь мы и своихъ дтей, когда они подрастутъ, принуждены будемъ отослать въ Петербургъ или въ Москву.

— Да, конечно, сказалъ полковникъ, — здсь въ глуши воспитанія безъ денегъ дать нельзя, да и при деньгахъ трудно. Повременимъ; подождемъ письма отъ генерала Богуславова, но я не предвижу ничего хорошаго.

И вотъ прошелъ цлый долгій мсяцъ и пришло письмо отъ генерала Богуславова.