Княжна Дубровина

Милостивый государь!

«Еще не оправилась я отъ тяжкой болзни, какъ узнала о несчастіи меня постигшемъ, о смерти милой сестры моей, которую я ожидала къ себ каждый день, и уже устраивала мысленно нашу жизнь вмст, въ одномъ город, въ сосднемъ отъ меня дом. Это извстіе сразило меня и унесло остатокъ силъ моихъ. Я не могу поправиться и все нездорова и чмъ слабе я себя чувствую, тмъ сильне во мн желаніе увидть и обнять дочь сестры моей. Мой мужъ, по моей просьб. желаетъ принять ее какъ нашу дочь и воспитать ее съ нашими дтьми. Мы отыскиваемъ и освдомляемся нтъ ли кого, кто дитъ въ ваши страны, но никого найти до сихъ поръ не могли. Оно и не мудрено. Мы живемъ довольно уединенно, хотя и не далеко отъ Москвы, но въ небольшомъ губернскомъ город и въ Москв никого не знаемъ. Еслибъ у меня было побольше здоровья и побольше средствъ, я бы тотчасъ пріхала за племянницей, но у меня къ сожалнію нтъ ни здоровья, ни денегъ. Я ршилась обратиться къ вамъ съ покорнйшею просьбой. Вы были столь добры, что пріютили у себя мою племянницу, будьте добры до конца, довершите ваше доброе дло, освдомьтесь не дитъ ли какое почтенное семейство въ Москву и не возьмется ли довезти мою сиротку. Мой мужъ самъ прідетъ за ней въ Москву. Я знаю, это дло не легкое, но надо же стараться какимъ-либо способомъ доставить въ нашъ домъ мою племянницу. Я жду не дождусь увидть и обнять дочь сестры моей…»

Дале писавшая въ горячихъ выраженіяхъ благодарила полковника и его жену за то, что они пріютили у себя сиротку.

— Жена, закричалъ полковникъ, и на его громкій голосъ прибжала Наталья Дмитріевна.

— Ну вотъ и новости! У Анюты нашлись родные, настоящіе, любящіе родные. Сестра ея матери Долинская… да вотъ, читай сама.

Наталья Дмитріевна прочла письмо и лицо ея вспыхнуло.

— Видно, что добрая и сердечная женщина писала письмо это, сказала она. — Анют будетъ у ней хорошо, я въ этомъ уврена.

— Да, но съ кмъ мы ее отправимъ? До Москвы не одна тысяча верстъ. Это огромное путешествіе. Притомъ двочку четырехъ лтъ не отправишь съ корнетомъ гусарскаго полка.

И полковникъ залился добродушнимъ смхомъ.

— Да, дло не легкое. Надо справляться, искать. Конечно не всякій возьметъ ребенка въ такое далекое странствованіе.

Долго и безуспшно искалъ полковникъ и жена его лицо способное и желающее довезти Анюту до Москвы. Способные находились, но желающихъ никого. Такъ прошло два года, и проходилъ третій. Анюта освоилась и не помня своей матери и отца считала полковника и жену его отцомъ и матерью, такъ и звала ихъ, а ихъ дтей считала за братьевъ и сестеръ. Особенно любила она нжно свою сверстницу Леночку, не разставалась съ ней и спала въ одной комнат, въ одномъ углу, въ кроватк близко придвинутой къ Леночк. И другую свою сестрицу, старшую Раису, и братцевъ Володю и Алешу любила она тоже, хотя и меньше, потому что они были старше ея нсколькими годами. Сердце у Анюты было любящее, горячее, но за то и нравъ ея былъ горячій. Она была вспыльчіва и во вспыльчивости своей необузданна. Наталья Дмитріевна безмрно баловала ее и на замчанія мужа своего отвчала всегда: она сиротка! Она строго запретила говорить Анют, что она сирота, но прислуга конечно удержаться не могла, а Анюта была такое малое дитя, что не понимала и не обращала вниманія на намеки.