Княжна Дубровина

Гости стали съзжаться. Прежде всхъ пріхала Щеглова, очень нарядная дама, съ претензіями на молодость, и съ двумя сыновьями расчесанными, завитыми, до приторности манерными, ходившими неслышно будто на лыжахъ и шаркавшими съ шикомъ при всякомъ поклон. Старшій Щегловъ напоминалъ собою танцмейстера во младенчеств; онъ говорилъ наклоняя на бокъ свою расчесанную и раздушенную голову и въ тринадцать лтъ силился изобразить изъ себя свтскаго человка. Меньшой братъ его во всемъ старался подражать ему, но остался слабою копіей великаго образца. За Щегловыми пріхали Томскіе, отецъ въ звзд и черномъ фрак и толстая претолстая, но добродушная мать съ двумя сыновьями и дочерью. Оба Томскіе тринадцати и четырнадцатилтніе мальчики составляли совершенный контрастъ со Щегловыми; они были застнчивы, неуклюжи, молчаливы, съ огромною шапкой курчавыхъ волосъ на большой голов, отъ чего казались непричесанными. О нихъ говорили, что они хорошо учатся. Сестра ихъ походила на мать: она была добродушная, толстая двочка, очень не ловкая. Наконецъ, появились съ матерью дв сестры Луцкія одтыя по послдней мод, съ тонкими чертами лица и тонкими таліями. Он держались прямо, улыбались безжизненно и походили на модныя картинки, хотя многіе считали ихъ красивыми. Пріхали и старыя знакомыя Анюты, княжны Блорцкія, съ матерью и, наконецъ, вошелъ общій любимецъ всего своего круга Ларя Новинскій со своимъ гувернеромъ Французомъ. Онъ былъ единственный сынъ богатаго отца, баловень семьи, умный, красивый собою, статный мальчикъ четырнадцати лтъ. Лицо его было выразительно, цвтъ лица смуглый и черные глаза и черные какъ смоль волосы напоминали о юг, объ Италіи или Испаніи, хотя онъ былъ дитя свера. Онъ обращалъ на себя всеобщее вниманіе изяществомъ пріемовъ, стройностію стана и ловкостью, а также рзкою и самонадянною манерой говорить. Совершенный контрастъ съ нимъ представляли мать и дочь Окуневы. Об были застнчивы; Окунева была вдова, не богата, дворянскаго рода, но безъ связей, и Варвара Петровна пригласила ее потому что она была подруга ея юности и что она сохранила съ ней дружескія огношенія. Он говорили другъ другу ты и называли одна другую уменьшительными именами Варя и Таша. Лиза Окунева, дочь, была такъ дика, что постоянно длала неловкости, не знала что длать со своими руками, забивалась въ углы, и заставить ее танцовать можно было только по строгому приказанію. Танцы были для нея пыткой. На вс вопросы отвчала она односложно: да и нтъ, и нагоняла на всхъ такую скуку, что вс дти оставляли ее одну въ томъ угл, гд она пристраивалась. Наконецъ, три брата Козельскіе съ отцомъ, матерью и сестрой завершали приглашенное въ этотъ вечеръ общество, и дти составляли ровно восемь паръ для французской кадрили.

Анюту представляли матерямъ, знакомили съ дтьми, и Анюта низко присдала родителямъ, кланялась мальчикамъ и цловалась съ двочками. Зорко слдила за Анютой Варвара Петровна.

Ея самолюбіе было затронуто. Ей хотлось чтобъ Анюта всмъ понравилась, и еще танцы не начались какъ Варвара Петровна успокоилась. Анюта держала себя отлично; она была немного смущена, но отвчала на вс вопросы какъ ей было приказано, кротко и вжливо, и ея застнчивость придавала ей особую грацію. Она была и проста, и простодушна, и привтливо мила, и вскор очень весела. Когда Анюта не знала какъ поступить, она взглядывала на миссъ Джемсъ, которая оказалась на высот своего положенія. Она не спускала глазъ съ Анюты и при ея взгляд тотчасъ подходила къ ней и тихо говорила что длать. Анюта, почувствовала, что она за своей Англичанкой какъ за каменною стной безопасна.

Когда появился старый танцмейстеръ съ тремя музыкантами, вс вошли въ залу. Танцмейстеръ принялъ бразды правленія и направилъ мальчиковъ приглашать двицъ для танцевъ, какъ онъ выразился. Щегловъ старшій разлетлся расшаркиваясь и склонивъ голову на бокъ пригласилъ Анюту. Она невольно улыбнулась и сіявшіе ея глазки встртили взглядъ Новинскаго, который тоже желалъ пригласить ее, но не усплъ и глядлъ на Щеглова съ нескрываемою насмшкой. Когда же Анюта увидла Томскихъ, увальней, какъ она называла ихъ мысленно, и улыбнулась еще замтне, миссъ Джемсъ сдлала ей знакъ головой, и Анюта сочинила тотчасъ такое серьезное личико, что Новинскій смясь подошелъ къ ней и пригласилъ ее на вторую кадриль, говоря:

— Не усллъ, но за то на вторую и пожалуста первый вальсъ.

— Охотно, сказала веселая Анюта.