Княжна Дубровина

— Съ кмъ же, съ этимъ дядей изъ К**, или съ его женой ты думаешь появиться въ обществ?

— О нтъ, сказала Анюта, — мои родные люди простые, въ свт не жили, его не знаютъ, они сами не захотятъ; я могу вызжать только съ тою, которая воспитала меня, съ тетушкой Варварой Петровной.

— Жить со мною не хочешь, а вызжать хочешь, сказала Варвара Петровна съ ироніей и досадой.

— Да, сказала Анюта вставая и подходя къ ней, — желаю и уврена, что вы мн не откажете. Тетушка, не улыбайтесь такою недоброю улыбкой; да, вы не откажетесь руководить меня. Кто лучше васъ знаетъ свтъ и его требованія и условія, кто лучше васъ суметъ поставить меня въ немъ на настоящую ногу? Неужели вы согласитесь, чтобъ я вызжала съ чужими. Я, конечно, люблю Блорцкихъ, но он мн чужія. Княгиня охотно согласится вывозить меня, но я врю только вашей опытности и поду на балъ только съ вами. И вы сдлаете это для той двочки, которую воспитывали съ такою заботливостію.

— Вотъ и кончено, вопросъ ршенъ къ общему удовольствію, воскликнулъ генералъ добродушно и весело, — ты проведешь лто въ деревн съ дядей и его семьей, а на зиму возвратишься къ теткамъ.

— Нтъ, сказала Анюта твердо, — я желаю жить въ Москв въ своемъ дом, съ моимъ дядей и семьей моей.

— Анюта, Анюта, воскликнула Александра Петровна и въ голос ея слышались слезы, — ты хочешь оставить насъ, меня! Ужели я мало тебя любила, мало баловала?

И Александра Петровна протянула къ Анют руки свои и въ этомъ движеніи сказалась вся тревога ея добраго сердца.

Анюта стремительно вскочила со своего стула, холодное выраженіе сбжало съ лица ея — она стала на колна предъ больною теткой, взяла руки ея, покрыла ихъ поцлуями и заговорила нжнымъ, полнымъ чувства голосомъ:

— Никогда не забуду я любви вашей, ни вашихъ нжныхъ ласкъ. Никогда не оставлю васъ. Всякое утро или когда вамъ только будетъ угодно я буду прізжать къ вамъ, постараюсь развлечь васъ, буду разсказывать, что видла, что длала, гд веселилась. Вамъ самимъ будетъ пріятне и скука меньше будетъ томить васъ. Вдь я знаю, что вы скучаете. Я представлю вамъ моихъ сестрицъ, Митя говоритъ, что одна изъ нихъ красавица, а другая умница, и я научу ихъ любить васъ и забавлять васъ. Я знаю, что вы и Машу полюбите. Ее нельзя не полюбить. Всё это вышло изъ того, что вы ихъ не знаете и вообразили, что люди въ провинціи не такіе же люди какъ мы. Они лучше и сердечне насъ…

Анюта говорила съ жаромъ. Генералъ обратился къ Варвар Петровн и сказалъ вполголоса, но такъ что Анюта слышала:

— Mais elle est charmante! remplie de coeur et d'esprit. Elle vous fait honneur!

Это похвала Анют отъ свтскаго и придворнаго человка польстила Варвар Петровн. Лицо ея немного прояснилось. Александра Петровна обняла Анюту, которая сла на скамейку у ногъ ея.

— C'est un plaisir de vous vois ainsi, ma ni`ece. Vous faite un bien joli tableau, сказалъ генералъ, потомъ посмотрлъ на часы и прибавилъ: — Мн пора. Я долженъ васъ оставить, поговорите, посовтуйтесь, сдлайте обоюдныя уступки. Завтра я пріду и мы окончательно всё устроимъ.

Онъ расцловалъ сестеръ, опять поцловалъ руку Анюты, и со словами: une vraie nymphe, une d'eesse! вышелъ поспшно изъ комнаты.

— Я не вижу причины заводить ссоры, сказалъ генералъ на другой день, кушая свой кофе въ диванной, окруженный всми сестрами. Старшая и меньшая глядли на него съ умиленіемъ и восторгомъ, Варвара Петровна была мрачна и задумчива. — Семейныя ссоры, сцены, продолжалъ онъ, — все это одно мщанство. Можно сдлать — длай, нельзя, покорись любезно, de bonne grace, какъ говорятъ французы, вотъ правило благовоспитанныхъ и рожденныхъ людей, и это мое правило. Законъ за Анну. Мы не можемъ удержать ее силой, стало-быть надо любезно согласиться исполнить ея желаніе. Къ чему послужитъ нашъ отказъ, если она можетъ ухать, когда захочетъ, не спросясь ни у кого.

— Эти Долинскіе сманили ее, это врно, воскликнула съ гнвомъ Варвара Петровна. — Имъ выгодно жить съ ней, на ея счетъ.

— Ахъ, ma soeur, сказала Александра Петровна, — зачмъ обижать людей, не зная наврное виноваты ли они? Я думаю, что Анюта съ самаго перваго дня и до сей минуты имла въ мысляхъ ухать отъ насъ къ Долинскимъ.

— Такъ пусть ее детъ куда хочетъ, воскликнула Варвара Петровна съ великимъ негодованіемъ, — но на меня ужь не разчитываетъ. Я ни за что вызжать съ ней не соглашусь.

— Совсмъ неблагоразумно, сказалъ ей братъ съ важностію и недовольнымъ тономъ, — тебя же вс осудятъ. Она на виду, даже въ Петербург знаютъ о ней, и что скажутъ о теб, если воспитавъ ее, ты откажешься ввести ее въ свтъ. Mettre le monde dans la confidence d'une sotte affaire de famille, — jamais. Я не согласенъ на то, чтобы тебя осмяли, и прошу тебя не длать такой глупости.