Княжна на продажу. Как дочерей русских государей меняли на мир и новые земли

«Дети не должны забыть русский язык», – утверждала Катишь, поэтому педагогам было дано строгое указание – обязательные занятия русским и изучение русской литературы. Кстати, уверяли, будто среди своих братьев и сестер Екатерина Павловна чуть ли не лучше всех владела родным языком.

По счастью для Вюртемберга, Катишь привезла приданое, которое позволяло ей заниматься самой разнообразной деятельностью – от открытия приютов до создания швейных мастерских. Она с таким энтузиазмом погрузилась в свою работу, что заслужила любовь и уважение свекра, поначалу скептически к ней отнесшегося. А простой народ ее обожал.

После смерти отца Вильгельма и рождения первой дочери новых короля и королевы Вюртемберга жизнь в этом небольшом государстве стала постепенно налаживаться. Урожай 1817 года намного превзошел 1816-й, Катишь выписала семена из-за границы, чтобы разнообразить посевы. Она создала и училище для детей из бедных семей, где они могли бы изучать сельское хозяйство. А после задумала весьма амбициозный проект – собственный Смольный. И, опять-таки, эти расходы покрывались из ее сбережений и приданого. Россия оплачивала все улучшения, происходящие в Вюртемберге. Для немецкого королевства этот брачный проект оказался невероятно прибыльным.

В августе 1818-го Катишь осуществила мечту. Двести девушек поступили в ее Королевский институт. Когда двумя месяцами позже императрица Мария Федоровна навестила дочь, именно это учреждение ей показывали в первую очередь. Екатерина Павловна гордилась, что сумела воплотить замысел в жизнь. Но в королевской семье не все складывалось так, как хотелось Катишь. Вильгельм всегда был повесой – и уже после свадьбы с русской великой княжной не раз был замечен в обществе актрисы Элизабет Мар. Другим разочарованием для Катишь стало появление при дворе прежней пассии ее мужа, Бланш Ла Флеш. Новоявленный король одарил любовницу титулом баронессы, а та не скрывала, что и теперь имеет большое влияние на Вильгельма.

Катишь чувствовала себя оскорбленной. В ее собственной семье тоже нередкими были связи на стороне – Павел I открыто уделял внимание фрейлине Нелидовой, а потом осыпал благами Анну Лопухину. А уже после его смерти на свет появилась Марфа Мусина-Юрьева[67], незаконная дочь, прижитая, как уверяли, от Мавры Юрьевой, камер-фрау императрицы. Не скрывал своего увлечения Нарышкиной родной брат Екатерины. Разъехались после череды скандалов великий князь Константин Павлович и его супруга Анна Федоровна… Но Катишь не рассчитывала на подобное в браке с Вильгельмом.

Дальнейшее дает простор для трактовок. 1 января 1819 года в Штутгарте давали праздничный обед по случаю Нового года. 2-го числа королевская чета посетила конный завод – разведением лошадей занимался лично Вильгельм. Вечером в придворном театре они смотрели спектакль… А вот потом оба удалились в свои покои. По одной из версий, Вильгельм договорился о встрече с Бланш в Шарнхаузене. Катишь об этом донесли, и она решила застать мужа с поличным.

Январь, холод, она спешила. Одни уверяли, что королева ехала верхом. Другие – что она взяла экипаж. Так или иначе, вечером 2 января Екатерина Павловна была уже совершенно простывшей. 9-го числа ее не стало.

Другая, более часто встречающаяся версия – Катишь скончалась от «рожистого воспаления». За несколько дней до смерти она жаловалась на сыпь, у нее резко поднялась температура. Что стало причиной – неизвестно.

Когда императрице сообщили о ее смерти, она закричала по-немецки: «Нет, Като! Она не могла умереть!» Потрясение испытал и государь Александр I. На протяжении двух столетий историки разбирают его письма к сестре и находят в них признаки очень пылкой любви к Катишь. Она для него – «любимый друг», «Бизям», «очаровательное создание»… Он щедро рассыпал ей комплименты и признавался, что не может прожить без нее:

«Ваша любовь необходима для моего счастья, потому что Вы самое красивое создание в мире!.. Я боготворю вас и надеюсь, что вы не отвергнете меня».

А вот послание, отправленное императором 15 сентября 1805 года: