Княжна на продажу. Как дочерей русских государей меняли на мир и новые земли

Она росла в окружении братьев, будучи единственной девочкой в семье. «Она терпеть не может, когда кто-то выговаривает ее братьям», – рассказывала гувернантка великой княжны графиня Толстая. Павел и Сергей, младшие в семье, стали постоянными товарищами ее детских игр. С ними она проводила больше всего времени, ведь именно их троих императрица Мария Александровна чаще всего брала с собой за границу. Супруга Александра II оказалась слаба здоровьем, а постоянные роды еще больше подтачивали ее состояние. Не добавляла ей радости и бурная личная жизнь императора: отношения Александра с княжной Долгоруковой развивались практически на глазах всего двора. Дело дошло до того, что государь поселил свою фаворитку во дворце. Всем было известно и о его внебрачных детях.

Марию считали очень упрямой и не склонной к компромиссам. Она была обожаемой девочкой, светочем для отца и для матери. Император рассказывал, как он лично кормил ее супом и возил кататься в коляске даже в хмурую сырую погоду. И Мария Александровна питала особую нежность к своей единственной выжившей дочери.

Ее судьбу определил случай: в августе 1868 года Мария, вместе с матерью и младшими братьями, оказалась в гостях у родни в Югенхайме. И во время этого путешествия она познакомилась с герцогом Эдинбургским, Альфредом, – сыном королевы Виктории и принца Альберта. Это была мимолетная встреча, свидание-набросок. Познакомиться лучше они смогли три года спустя, в том же обществе герцогов Баттенбергов. Молодые практически все время проводили вместе – гуляли, общались, вместе музицировали. Альфред уже тогда объявил, что готов просить руки Марии. Но по английским законам он не мог этого сделать без разрешения правящего монарха. Так что из замка Баттенбергов он направился в Лондон.

Александру II не хотелось терять единственную дочь. Он предпочел бы выдать Марию замуж, с тем чтобы она оставалась в России (как его собственная сестра Мэри или тетушка Катишь). Политические выгоды брака с Альфредом казались весьма смутными, к тому же две империи изрядно обострили отношения после Крымской войны… Поэтому-то первое движение к браку, начатое в 1871-м, повисло в воздухе.

У королевы Виктории тоже были свои причины не желать союза с Романовыми. Она знала о нежелании представителей этого семейства менять православную веру. В Лондоне также обсуждали слухи о личной жизни великой княжны: утверждали, что Мария скомпрометировала себя отношениями с князем Голицыным. Однако этот момент Альфред категорически отрицал. Он уверял свою мать, что все дурные разговоры – не более чем происки врагов. Виктория предложила сыну заняться поисками альтернативной невесты и даже сделала в этом направлении несколько шагов… Но Альфред не сдавался. Это заставило королеву Англии наступить на горло собственной песне. Неохотно, но она дала согласие на брак.

Английский принц отправился просить руки. Но император Александр II ответил ему, что неволить дочь не станет. Вполне возможно, в тот миг он все еще надеялся, что Мария откажется от этого проекта. Но великая княжна приняла предложение Альфреда. В Лондон полетела телеграмма: «Сегодня утром мы с Марией помолвлены. Не могу выразить, как я счастлив».

В Букингемском дворце не были склонны разделять бурный восторг принца. Королева все еще считала, что новая невестка принесет в их дом множество проблем. Трудно сказать, чем было вызвано такое отношение. Королева сумела предвидеть будущие события? Ей подсказал жизненный опыт? Или сыграло свою роль предубеждение против девушки из рода Романовых?

Для Марии приготовили приданое в размере ста тысяч фунтов стерлингов. Кроме того, молодым полагалось ежегодное содержание в размере тридцати с лишним тысяч. Английский аристократ того времени считал себя состоятельным человеком с десятью тысячами годового дохода… Помимо денег великая княжна была буквально осыпана дождем из драгоценностей: ей приготовили парюру Екатерины II, бриллианты и рубины, великолепные сапфиры императрицы Александры Федоровны и особую бриллиантовую тиару, которая с помощью хитрого вмешательства придворного ювелира превращалась в роскошное колье. «Это лучшие драгоценности, которые я когда-либо видел в своей жизни», – признавался граф Уорик, которому позже выпала честь познакомиться с Марией.

Отправляясь в Англию, дочь императора увозила с собой и целый гардероб. Там были не только предметы самой первой необходимости, но и ворох бальных платьев, созданных искуснейшими мастерами, парадные облачения, меха и кружева, сотканные вручную.