Княжна на продажу. Как дочерей русских государей меняли на мир и новые земли

Сначала заразились члены команды, затем фрейлины принцессы, а потом и она. Юную красавицу похоронили в соборе Байонны, и один из немногих выживших, Эндрю Улфорд, отправился в Лондон, чтобы сообщить королевской семье скорбную весть…

Итак, и Елена была помолвлена по доверенности! В Вильнюс она отправилась только в январе 1495 года, в сопровождении огромной свиты под руководством Семена Ряполовского. Свадебная церемония в кафедральном соборе Святого Станислава выглядела странно: католический епископ Альберт Табор читал молитвы, а духовник княжны, Фома, сопровождавший ее из Москвы, громко вставлял свои замечания. Эта перекличка двух священников была следствием весьма недальновидного поступка митрополита – надо было бы обговорить, что венчание по католическому обряду будет дополнено православной церемонией. И вышла каша. К явному неудовольствию Александра II и его подданных.

Этот брак, заключенный ради политики, мог в любой момент рассыпаться в прах. Елена привезла с собой в Литву громадное роскошное приданое, но другие аспекты договоренностей оставались невыполненными: ратификация договора произошла только осенью 1496 года. Елене обещали, что не станут оказывать на нее давление в вопросах веры, но с самых первых дней великая княгиня литовская осознала, что ее буквально принуждают сменить православие на католицизм.

Но союз устоял. Во многом потому, что новоявленные муж и жена прекрасно поняли друг друга. Была ли это любовь или взаимное уважение, помноженное на симпатию, но Александр не стал отвергать Елену, даже когда на том настаивал папа римский. К слову, понтификом в ту пору был Александр VI, в миру известный как Родриго Борджиа. Человек, нарушивший правила целибата, открыто признававший существование у него нескольких детей, за глаза обвиняемый противниками в сожительстве с родной дочерью, Лукрецией, требовал от великого князя Литвы прогнать жену лишь потому, что та исповедовала православие. Удивительная щепетильность от человека с таким любопытным прошлым!

На Елену давили со всех сторон (впрочем, нет точных данных, что на смене религии настаивал ее муж). Особенно непростыми стали отношения молодой женщины со свекровью, вдовствующей королевой Елизаветой Габсбург. Убежденная католичка, дочь императора Священной Римской империи, она крайне неодобрительно относилась к намерению Елены сохранить веру. Если церемония или торжество требовали присутствия обеих – княгини Елены и Елизаветы, – то свекровь подчеркнуто не замечала невестку.

Немало неприятных минут доставил дочери Ивана III и брат ее мужа, архиепископ Фридрих. И он не раз отмечал – княгине следует принять католичество. Упор делался на легитимность будущих детей Елены и Александра. Станут ли они, рожденные у людей разных вероисповеданий, законными наследниками Литвы? Или конфессиональное препятствие поставит их в ранг незаконнорожденных?

Литовский историк Эдвард Гудавичюс утверждает, что Иван III планировал сделать из дочери своего агента, что требовал от Елены докладывать ему обо всем, что происходило в Вильнюсе. «Женщина высокого интеллекта, – пишет он в своей книге „История Литвы от древнейших времен до 1569 года“, – она понимала, что является супругой властителя большого государства, и по мере сил старалась быть ему опорой… Доносить отцу о делах Литвы Елена отказалась. И требование Ивана III возвести в Вильнюсском замке православный храм она отклонила на том основании, что вблизи замка уже есть церковь Пречистой Девы Марии».

Не поддаваясь давлению родственников Александра, Елена тем не менее сумела выстроить собственную линию поведения. По всей видимости, она не стала возражать против отсылки в Москву своего духовника, столь некрасиво проявившего себя во время венчания. В ее ближайшем окружении оказались преимущественно люди из Литвы. Известно, что Елена приняла и моду, которой придерживались местные знатные женщины.

Александра II считали слабым правителем. Скованный многими договоренностями, он не решался вступать в альянсы, которые предлагали ему то поляки, то шведы. Он действовал крайне осторожно, опасаясь, что более резкие шаги могут навредить княжеству. Утверждали также, что Александр был болен сифилисом и из-за этого его поведение порой казалось странным и нелогичным. Перепады настроения, вспышки гнева, потом длительные депрессии…