Княжна на продажу. Как дочерей русских государей меняли на мир и новые земли

Когда детей так много, как привыкнуть к ним, как узнать их, когда печалиться, если они угасают младенцами? Мишель де Монтень[43], французский философ, признавался, что даже не может сказать, сколько у него было детей. Жена потеряла нескольких, но он сомневался – двоих или троих?

«Я постараюсь как можно скорее забыть об этом», – писала родным четырнадцатилетняя жена писателя и философа Андрея Болотова[44], похоронившая ребенка. Шестимесячный мальчик простыл, и врачи не смогли ему помочь. Но в 1767 году молодая мать уже обнимала крошечную девочку, а всего у Болотовых появились девять малышей.

«Мать моя, – писала выпускница Смольного института, а затем – графиня Ржевская[45], – не могла вынести присутствия девятнадцатого ребенка… Она удалила с глаз мою колыбель. По прошествии года с трудом уговорили мать взглянуть на меня».

В доме самой Глафиры Ивановны Ржевской было отпрысков поменьше – пятеро. Но кроме них подрастали в доме и дети писателя Радищева. Содержал воспитанников и граф Владимир Орлов, и знаменитый скульптор Иван Петрович Мартос. Однако заниматься детьми лично поручали чаще всего няням и гувернанткам. В бедных семьях до детей тоже редко доходили руки – некогда.

Крестьянка знала: помимо ребенка у нее есть обязанности по дому, работа в огороде и в поле, а еще птица и скотина. Недосуг было тратить время на младенца. А если дети появлялись каждый год, могла слететь с ее губ невеселая поговорка: «Первые дети – соколятки, последние – воронятки». Силы отнимают.

Знатная женщина должна была быстрее восстановиться, чтобы снова понести. Ведь от количества наследников зависела выживаемость династии. Поэтому дети вырастали на руках у нянь. Не забудем и о высокой материнской смертности! Царь Алексей Михайлович звал «мамушкой» свою сестру Ирину. А Иван Грозный любовь и ласку получил от няни Аграфены Челядниной. Потому что матери обоих государей умерли слишком рано.

Читать детям книги или играть с ними у взрослого человека часто не было времени. Мужчины служили, работали в поле или в лавке, женщины занимались бытом. При королевских и царских дворах было свое разделение труда: государь проводит время с сановниками и советниками, выезжает на охоту и дает приемы, его супруга обязана проводить много времени с придворными дамами, посещать церкви и монастыри… Разумеется, даже среди правителей были те, кто обожал своих детей и старался побыть с ними: король Людовик XIII научился делать из деревянных брусочков игрушки для двух своих сыновей. Мария-Антуанетта могла откладывать любые встречи или визиты, если ее дети оказывались больными. А ее мать, грозная императрица Мария-Тереза, ради прихотей любимой дочери, Мими, была готова на самые невероятные траты. Внимательным отцом считали принца Альберта, мужа королевы Виктории: он лично разрабатывал систему воспитания и образования для своих детей. Королева Анна Болейн сама кормила грудью дочь Елизавету, что в XVI веке казалось немыслимым – для этого нанимали кормилиц! А супруга Николая II, императрица Александра Федоровна, кормила своих детей и подкармливала ребенка нанятой кормилицы, когда та была нездорова…

В Европе разлука с детьми никого не удивляла. Посол Венеции в Англии, Даниэль Барбаро, отмечал в своих письмах: в тюдоровскую эпоху считается нормой, если пятилетние дети уезжают навсегда в дом будущей родни. Родители решали поженить отпрысков, когда те подрастут, а чтобы они лучше узнали порядки в чужом замке, отправляли их на новое место как можно раньше. Неразумное дитя, едва научившееся говорить, быстро привыкало к чужой обстановке, а своих собственных отца и мать помнило смутно.