Княжна (СИ)

Влага Аниной промежности упрощала скольжение, а выдох её тихий Пчёле подсказал — Князева не думала останавливаться. Она на выдохе сжала кулачки, когда Витя оставил новый поцелуй поверх уже чуть потемневших следов. Русые волосы мужчины щекотали, падая на шею Князевой, в своём ритме ёрзающей под Пчёлкиным.

За неспешными, чувственными толчками время потеряло свой счёт. Девушка хотела не стеснять себя в звуках, но от почти забытых движений, вызывающих жаркую пульсацию внизу живота, горло будто сузилось, и максимумом для Аниных связок стали глухие вздохи.

Она позвала его по имени тихо. Руки бригадира дрогнули, крепче сжимая её запястья.

Он долго шептал, как она ему нравилась, щемя сердце Анино словами и поцелуями, бегающими от скулы до уголка губ. Девушка, в состоянии лишь сжимать бёдра в такт толчкам, лишь руки складывать в кулаки, в ответ Пчёлкину в чувствах признавалась так часто, что со временем забыла значение своего признания. Нравишься, нравишься, хорошая, милый…

Потолок с небольшой люстрой раскачивался перед глазами, слезящимися от удовольствия и ласки Витиной, до тех пор, пока толчки не стали звучать громко, почти что оглушающе.

— Ты очень мне нравишься…

Аня руки стала вырывать неистово, когда почувствовала, как напряглись её бедра и мышцы, став тугими даже для ощущений самой Князевой. Пчёла едва разборчиво ей что-то рыкнул. Девушка шипела в шею ему, запястья на себя рвала в попытке вырваться, ставшей по желанию равносильной разрядке. Витя, на приближающемся финале надеясь сконцентрироваться, опустил руки на ягодицы девушки, выше её ноги на себя закинул.

— Нравишься…

Князева обняла его крепко, сминая кулаками так и не снятую до конца рубашку, и немо закричала в пиздецово красивой для Пчёлкина страсти. Он на последних движениях девушку к себе подтянул, ещё глубже вдруг входя, и поцеловал, словив каждый Анин стон.

С поцелуем этим, что ощутился вдруг ярче всех предыдущих и, вероятно, будущих, пришло осознание: этот момент запомнится. Обоим.

Каркас кровати в последний раз ударился о стену, смежную с коридором. По напряженным ногам Анны прошлась горячая волна оргазма, от которой кончики пальцев онемели в лёгкости, и глаза её чуть закатились в удовольствии.

«Твою мать…»

Что-то тёплое и, вероятно, вязкое наощупь, стекало по внутренней стороне бедра. Витя подтянулся к ней, лицом нависая прямо над губами Князевой, что растрепанной, красной ему ещё сильнее понравилась — хотя, это и казалось невозможным. Сердце стучало так, что за его пульсом можно было услышать только дыхание самой Ани.

«Чего мы друг друга лишали, Анютка?.. Вот ведь… идиоты…»

Пчёлкин ругнулся тихо, рукой обнял Князеву за щёку и чуть голову ей запрокинул, целуя. Девушка только перевела дыхание тихим ахом и губы расслабила, позволяя Витиному языку скользнуть глубже. Пальцы дрогнули, едва не выворачиваясь, когда Анна по шее мужчину погладила.

Захотелось до самого утра и лежать так под ним, целуя долго и гладя так, как не гладили друг друга раньше.

Ночной дождь за окном прекратился, и последние капли тихо ударили по окну.

Комментарий к 1991. Глава 16.

С почином, дамы и господа!

На данный момент работа является «Горячей», что позволяет читателям по прочтении оценить главу при помощи стандартной формы. Не забывайте оставлять комментарии — они безумно мотивируют находиться время писать даже во время подготовки к сессии и сдачи экзаменов 😅

Буду рада узнать ваше мнение о прочтении главы❣️

1991. Глава 17

— Доброе утро.

Анна вышла из душа, когда Витя обернулся на звук шлепанья влажных ног по паркету. Девушка волосы полотенцем собрала, но сырые концы спрятать не смогла; с них срывались маленькие капельки, которые бежали по спине, за ворот футболки, аккуратно стащенной из шкафа самого Пчёлкина.

— Привет, — отозвалась Князева и улыбнулась, когда мужчина посмотрел на неё через плечо. Прошелся серо-голубыми глазами по фигурке, которую этой ночью любил. Особенно заприметил небольшой засос, оставленный прямо у ворота его футболки с символикой какой-то футбольной команды, за какую не болел никогда.

Вероятно, Аня завтра ругаться будет тихо, как умеет, что не может след спрятать ничем, и начнёт возле шеи повязывать шелковый платочек на французский манер.

На сковороде шипела яичница. Если бы Витя за беконом не следил, то подхватил бы подругу свою под бёдра, усадил на гарнитур и запустил руки под майку, сжимая талию девочке, в шею Князевой носом утыкаясь под смех Анин.

Мечта, блять.