Княжна (СИ)

— Ань, чего случилось? — спросил Космос и быстро затих, когда девушка, душа всхлип, прижала его руку к лицу в попытке себя заткнуть. На миг Витя Аню не узнал в этой несдержанности, но дрожащие в плохом самоконтроле плечи ему говорили явно, что Княжне сложно.

Он хотел слева от неё опуститься, сметив Озолса в сторонку, на пару с Космосом утешить, но Анна спросила голосом, ставшим Пчёлкину чужим:

— Андрис… Пани Берзиньш тебе все вещи сложила?

— Что забыли? — спросил Кос, снова сжал руку. Словно одними прикосновениями пытался Аньке сказать, чтобы, несмотря на пропажу, не смела расстраиваться. Но Князева уже толком не вслушивалась в слова вокруг неё, не смотрела на лица окружающих её людей.

Она сказала только, почти что заталкивая вещицы, купленные в Риге, обратно в чемодан:

— Книги зарубежной классики, собрания великих писателей. В оригиналах. На родных языках. Я… их в лавке на Краста покупала. Помнишь? — обернулась к Озолсу, у которого на лице было выражение бескрайней тупости, Пчёлу взбесившее до постукивания зубов. — Вместе за Барбю́сом ходили. Перед третьим курсом.

Андрис, сидящий на полу возле Анны, посмотрел в пустоту, словно вспоминал комнату Князевой в квартире Берзиньш, думая, где мог оставить — и оставил, в самом деле забыл!.. — книги её любимые.

Пчёлкину захотелось вмазать по лицу латыша так, чтобы он из квартиры, да что там из квартиры, через границу чтоб перелетел и нашёл, все-таки, в Риге книги её драгоценные. Потому что посмотрел на Князеву, и появилось чувство, что у него самого что-то важное забрали.

— Ань’я… Йа не мог их оставь’ить…

«Но оставил» — хмыкнул мысленно Витя и сжал руки, крестом их складывая на груди у себя. «Вот ведь кретин… Ну, и на кого ты положилась, Княжна?»

Анна выдохнула тяжело, словно мысленный вопрос Пчёлы услышала, и опустила голову в самом искреннем разочаровании, какое он только мог наблюдать.

Засвербело в горле.

— Анька, — кинул негромко Космос, положил руку ей плечо. Князева не отреагировала, только снова вздохнула, приводя мысли свои в относительную норму. Она закрыла на замок чемодан Озолса, подняла тот на колесики двумя-тремя попытками и покатила, молча, в сторону спальни.

Сразу же вышла обратно в коридор и посмотрела на друга так, словно почти не расстроилась. Князева сама восхитилась на миг своей способности врать, что в последнее время все ближе к совершенному — для неё — уровню приближалась.

Аня взмахнула руками, улыбнулась так, что у Андриса улыбка лицо перечертила от уха до уха. У бригадира же от взгляда Князевой ногтями по душе кошки провели, скребя.

— Ничего страшного. Значит, они мне не нужны были, — улыбнулась. Добавила. — Я ведь их все итак прочитала.

«Но при этом «Похитителей» перечитывает» — подметил Пчёла, ощущая, как сердце надрывалось от лести её, какой старалась конфликт на «нет» свести, как нутро в боли сожаления обливалось кровью.

«Значит, врёт»

— Будешь чай, Андрис?

— Нь’ет, Энн. Я ещё не зась’елялся в хост’эл, — качнул головой Озолс.

И тогда Пчёлкин поклясться был готов, что в его голове такой хороший удар тока щёлкнул, что на миг картинка перед глазами сделалась полностью белой. Будто два голых провода сконтачили.

Он, ещё не до конца осознавая, что делал, развернулся к Космосу, только поднявшемуся с колен. Сначала к Холмогорову, чтобы выглядело всё почти что натурально. Протянул руку, поймал на себе удивленный взгляд «Антона» и пояснил:

— Я поеду.

— Куда? — спросил Кос с совершенно искренним удивлением, что Вите было только на руку. Анна скрестила вдруг ладони на груди, когда Пчёла ладонь Холмогорова чуть сжал, а потом достал из кармана брюк пачку «СаМца», потряс ею. Ни звука.

— Сигареты кончились.

— Заканчивай курить, Дима, — сказал, усмехаясь, Космос. Витя ему ответил хитрым прищуром: ни то понял, раскусил, ни то над «именем», которое ему Анна дала, смеялся. — Ни к чему хорошему это не приведёт.

— Это с какой стороны посмотреть, — пожал плечами Пчёлкин, засунул пачку обратно в брюки. — Зато всегда смогу дать хулиганам прикурить.

Князева в усмешке глубоко вздохнула. Заметно поднялась и опустилась грудь от её вздоха, а глаза вдруг стали темнее на два-три тона от мыслей собственных. Крайне забавно звучала фраза про «хулиганов» от человека, носившего за поясницей огнестрел и способного любому сопляку резинку от трусов на голову натянуть.

Анна думала что-то ему сказать, но раньше, чем это произошло, Пчёла отсалютовал девушке ладонью, до последнего сдерживая желание за плечи к себе притянуть, и кинул уже излюбленное:

— До скорого, Княжна.

Увидел, как Аня прикрыла глаза в очередном тяжелом вздохе, и с довольной улыбкой вышел из квартиры. Прошелся мимо латыша, что встал среди коридора чуть ли не колом, и скользнул на лестничную клетку.

Уже спускаясь по лестнице с третьего на второй этаж, Пчёла достал пачку. Открыл её и вытащил из нового, ещё не тронутого блока, сигаретку.

В лёгкие скользнул дым, когда Витя зажёг сигарету. Теперь его навряд ли кто-либо смог бы остановить.

Комментарий к 1991. Глава 6.