Княжна (СИ)

На данный момент работа является “Горячей”, что позволяет читателям по прочтении главы оценить её, оставив комментарий при помощи стандартной формы.

Буду рада обратной связи! Спасибо за прочтение 😚

1991. Глава 7

Комментарий к 1991. Глава 7.

❗ ATTENTION❗

В этой главе присутствуют описания действий, совершенные под влиянием ревности, проявление которой некоторым людям может показаться нездоровой и бесконтрольной.

Перед прочтением главы я попрошу обратить ваше внимание на то, что ревность — не всегда хорошо. Своим фанфиком я ни коем образом ревность нездоровую не одобряю, не оправдываю и не романтизирую подобное проявление симпатии. Если человек переходит ваши личные границы, лезет в жизнь, в вещи, которые его касаться не должны, и объясняет свои поступки ревностью, если вам неприятно такое проявление чувств, то, пожалуйста, подумайте, нужен ли рядом человек, который не хочет вас ни с кем делить — в самом плохом смысле этого выражения.

Если тема ревности для вас считается болезненной, то, пожалуйста, читайте главу с осторожностью.

Спасибо за внимание к этой сночке. Приятного прочтения!💘

Пчёлкин поверить не мог, что действительно этим занимался. Что на полном серьёзе стоял и курил возле подъезда Ани в ожидании, когда с квартиры Князевой спустится этот раздражающий одним существованием латыш. Витя затянулся, стоя прямо под солнечными лучами, что из теплых с каждым днём становились именно по-летнему жаркими, выдохнул дым, ощущая жар не только во рту, но и по всему телу, где-то внутри, под кожей.

Мать твою. Он подобные стрелки устраивал, наверно, последний раз в восемьдесят восьмом году. Когда отбил у псевдо-авторитета с Царицыно девчонку, от которой в памяти у Вити остались только губы, которые очередная избранница красила вырвиглазно-розовым цветом, но через три дня велел девице гулять, найдя ей на замену новую пассию.

А теперь он стоял у стен пятого дома по Скаковой улице сторожевым псом и поджидал латыша, который, по сути, ни в какие конкуренты Пчёле не шел.

Стоял и ощущал себя Цербером.

В подъезде раздались шаги. Витя приказал себе не дёргаться — не исключено, что какой-нибудь ребенок спускался во двор поиграть с друзьями, закончившими пятый-шестой класс. Он только крепче табаку вздохнул, чуть щурясь на солнце, а, когда глаза открыл, увидел перед собой Космоса.

Холмогоров стоял неподалеку от Пчёлы с выражением лица, какое Витя тайком называл «рожей мамонта» — такая морда у Коса была, когда он ничего не понимал, но старательно делал вид, что был в теме. Обычно Пчёлу веселили обстоятельства, при которых Холмогоров становился лицом похожим на доисторического предка слона.

Но в тот день странный холод, с шипением сталкивающийся с горячей кровью, остужая ту на десятки градусов разом, сковал нутро цепями.

Витя даже не подмигнул Косу. Холмогоров, в свою очередь, изломанным голосом, к которому Пчёла уже в шестнадцать лет привык, спросил:

— Ты чего, Витя, мутишь?

— Ничего противозаконного, — пожал плечами мужчина совершенно спокойно. Даже равнодушно. Он затянулся, Косу предложил огонёк. Холмогоров, на удивление, отказался, при этом смерив друга сомнительным взглядом.

— У тебя же сигареты кончились?

— Допустим, я уже купил, — снова передёрнул плечами Пчёла и посмотрел на Космоса так, словно имел железное алиби. Тот нахмурился пуще прежнего. Руки на груди скрестил, наверх посмотрел, в окно Анькиной спальни, будто думал за рамой заметить силуэт Князевой.

Кос дёрнул щекой в раздражении на мысли свои, какие сам толком не осознал, и только потом сказал голосом почти что незнакомым Вите:

— Ты же понимаешь, что не ту пассию себе для развлечений выбрал.

Ни то вопрос, ни то утверждение, какое Пчёле было бесполезно оспаривать. Бригадир затянулся и не стал даже прерывать Холмогорова; причина таких убеждений Космоса лежала на поверхности и зависела полностью от репутации Пчёлкина, какую он сам себе долгие годы старательно сколачивал.