Князья Ада

Из открытых дверей, ведущих в часть номера, отведённую слугам, послышался голос миссис Пилли:

– Ну вот, ты же у нас хорошая девочка!

– Миранда, судя по всему, не в восторге от своей первой песчаной бури, – заметил Эшер, и Эллен усмехнулась.

– О, она постоянно пытается вытащить пальчиками песок из каши, а эта Пилли… – горничная весьма презрительно относилась к сиделке, чьё мнение о праве рабочих на забастовки («Их просто нужно арестовывать!») и женщин на голосование («А этих надо отправить домой к мужьям, которые изначально не должны были их никуда отпускать!») считала исключительно варварским, – … уже воет, что замучилась постоянно вытирать ей ладошки. А ещё у несчастной малютки чешутся глазки, но я совершенно не представляю, как её умыть, учитывая, что в воде моментально скапливается песок. А как себя чувствует бедный профессор Карлебах?

– Я как раз собиралась взглянуть, – Лидия встала из-за стола, незаметно забрав очки – она стянула их с носа сразу же, едва скрипнула входная дверь, возвещая о приходе горничной, – и тихонько направилась в спальню. – Нет, Джейми, оставайся и допивай свой кофе. Я слышала, как ты вставал ночью, чтобы проведать профессора, поэтому сейчас твой черёд отдыхать.

Эшер уселся обратно и, когда Эллен ушла, задумчиво уставился на приоткрытую дверь спальни, вертя в руках полупустую чашечку. «Имеющий жену и детей – заложник судьбы, – писал в своё время Фрэнсис Бэкон. – Ибо они неизменно встанут на пути великих деяний, не важно, благих или злонамеренных…»

Опустив глаза в чашку, Джеймс обнаружил, что пыль успела осесть на поверхности напитка тонкой плёнкой. А ведь поначалу он был так рад, что Лидия и Миранда здесь – ведь здесь он может защитить их или хотя бы точно знать, какая опасность может им грозить. Однако всю прошлую ночь ему снились искажённые лица и глаза, мерцающие в сумраке отражённым светом, вонь гнилой плоти… Несмотря на усталость, Эшер раз пять вставал – не столько беспокоясь за старого друга, сколько от того, что в очередной раз услышал, как в окно кто-то якобы скребётся длинными когтями, или от того, что вновь увидел во сне, как бредёт вдоль канала, а из вонючей воды выбираются сгорбленные твари и преследуют его, преследуют…

«Насколько они разумны? Смогут ли они узнать меня в лицо? Или выследить? Или выяснить, кто для меня по-настоящему дорог?..»

Сердце Эшера болезненно сжалось. Единственным недостатком, по-настоящему мешавшим службе Джеймса в разведке, было его живое воображение – с одной стороны, величайший дар для шпиона, но с другой – опасное оружие, способное при грамотном использовании кем-то другим обратиться против своего же владельца.

«А всё-таки, есть ли в Пекине другие вампиры?»

Эшер вспомнил, как нервничал Исидро и как пару дней назад во время прогулки по набережным его и самого не оставляло ощущение, что кто-то следит за ним, не отставая ни на шаг…

За несколько месяцев до рождения Миранды Лидия пришила тонкие серебряные цепочки в бахрому на балдахине колыбели и даже обшила завязки на одеяльцах. При мысли о том, что супруге пришлось пойти на это – потому что хозяин Лондона, обитавший в каких-то семидесяти милях от Оксфорда, знал, где живут Эшеры, – Джеймс до сих пор испытывал ярость, ужас и стыд.

Несмотря на то что он уволился из департамента ещё до того, как попросил Лидию – в то время нищую студентку, лишённую наследства ворчуном-отцом, – стать его женой, Джеймс всё равно чувствовал себя неловко в тот момент, когда делал предложение. Шпионаж – дело сугубо холостяцкое, да и бывшие шпионы всё равно остаток жизни нет-нет да оглядывались через плечо. Из всего внушительного списка грехов Исидро самым страшным проступком Эшер считал именно тот, что произошёл семь лет назад – когда вампир, втянув его в свои делишки с лондонской ячейкой кровососов, привлёк их внимание и к Лидии.

К Лидии – а теперь и её ребёнку.

В этот момент она вернулась, скручивая стетоскоп.

– Профессор всё ещё спит, – сообщила Лидия, – бедный наш старик… Следует заметить, Джейми, что ты поступил попросту отвратительно, взяв престарелого бедолагу Карлебаха во вчерашнюю поездку и при этом оставив меня вытрясать слухи из баронессы! Не говоря уже о том, что к тому моменту, когда я доберусь до Миньляня, чтобы взглянуть на останки, те уже рассыплются в прах!

– Mea culpa![29] – Эшер покорно поднял руки. – Но ведь и ты тоже немало пострадала за целый день в компании баронессы?..

– А ты, выходит, знал, что она из себя представляет?

– Официально заявляю уважаемому суду, что не совершал того, в чём меня обвиняют… Однако до меня долетали некоторые слухи, – Джеймс снял с кофе пыльную плёнку уголком салфетки, затем перелил оставшийся в кофейнике напиток в чашку Лидии и прикрыл сверху блюдечком. – Кстати, о слухах…

– Да, – вздохнула Лидия, – кстати, о слухах…

Она подробно описала свою прогулку по Шёлковому переулку.