Князья Ада

– Ещё одно слово о мистере Вудриве, – перебила её Лидия, – и я начну кричать. Однако, продолжая тему прогулок, – да, сейчас мне уже гораздо лучше, спасибо, не могли бы мы сегодня ещё раз посетить тот храм Бесконечной Гармонии в Шёлковом переулке? Он мне сегодня приснился, – пояснила она, заметив, что госпожа Дроздова уже открыла рот, готовая возразить, что Храм Небес с его девятью террасами и забавной круглой формой гораздо интереснее с точки зрения архитектуры, чем какое-то полузаброшенное святилище в лабиринте хутунов.

– А что вам приснилось? – полюбопытствовала Паола.

– Сны – это чушь, – встряла баронесса, не давая Лидии ответить. – Мне постоянно приходится обыскивать комнаты горничных, избавляясь от бесконечных идиотских сонников и сборников с гороскопами. Они зачитываются ими так, будто в этом мире не существует более одухотворённой литературы! Я всё пытаюсь их образовывать, но твердолобость низших сословий поистине непреодолима.

Однако, несмотря на всё сказанное, госпожа Дроздова позвонила в колокольчик и приказала явившемуся слуге послать за рикшами, Меншиковым и Корсиковым, и занялась приготовлениями к прогулке.

Лидия и сама не знала, что именно ожидала или надеялась отыскать в храме, но чем дальше, тем сильнее её терзало беспокойство – и за дона Симона, и за Джеймса. Будучи женщиной приземлённой, она, однако, не была лишена определённой доли воображения. И ей не составляло труда представить, каким образом Исидро мог оказаться запертым в шахте Ши-лю, где плотный слой земли не позволял ему выйти на связь привычным образом, явившись Лидии во сне.

Конечно, она прекрасно знала, что собой представляет Исидро, однако ей точно так же доводилось видеть, как действует на человеческие ткани хлорин. И при мысли, что Исидро останется запертым в той самой шахте, куда будут сброшены сотни литров хлорина, чтобы отравить каждый уголок, Лидии становилось дурно. Даже без особого воображения миссис Эшер легко могла представить себе последствия взрыва, и потому, недолго думая, самостоятельно отправилась в то место, которое и не чаяла увидеть во сне – и уж тем более два раза!

Впрочем, когда Лидия вместе со своей компанией добралась до храма, там всё оказалось так же, как и во сне – разве что вместо жуткого мрака царила будничная дневная хмарь, а в тенях не мелькали ничьи посторонние тени. Лишь полный немолодой жрец тщетно пытался смести с пола пыль, нанесённую ночным ветром, да знакомый светло-рыжий пёс чесался возле алтаря бога войны. За мзду в десять центов жрец проводил Лидию по всему храму, показав и дальний садик, заставленный голубятнями, и погреб, и подвал, заваленный сломанными птичьими клетками, мешками с картошкой, непонятными ящиками, ворохом рваных молитвенных флагов и облезлыми обломками фестивальных кукол.

Она поблагодарила священника, сунула ему пару монет и ушла – баронесса как раз в это время на весь двор разглагольствовала о стропилах, штыревом креплении кровли и об истории черепичных крыш в Китае. Лидию не оставляло ощущение, что она что-то упустила. Нечто, что было под самым носом, но она почему-то в упор его не видела. Уже направляясь к воротам, она оглянулась, но разглядела в тёмном проёме храма лишь ряд чудовищных рыл Князей Ада – древних местечковых богов, павших воинов из забытых династий, персонифицированных вариаций буддийских святых, топчущихся по телам педантично классифицируемых грешников.

Чиновников на службе Короля Проклятых.

«И ведь наверняка им приходится сдавать государственный экзамен для получения этой должности…»

В гостинице на стойке администратора Лидию дожидалось письмо от графа Мизуками. В нём сообщалось, что Такахаси-сан уже чувствует себя гораздо лучше. Ему пришлось ампутировать четыре пальца, однако удалось спасти один глаз. Предполагалось, что он вернётся в Японию сразу же, как только пройдёт курс лечения от бешенства.

«Прошу вас, не вините себя за то, что во время нашей экспедиции произошла такая ужасная вещь», – писал граф. «И как он только догадался», – подумала Лидия, опустившись в кресло возле камина.

«Как я уже говорил вчера, это война, а на войне людям доводится получать ранения, и порой гораздо более тяжёлые. Такова солдатская участь, и Такахаси-сан будет носить свои шрамы точно с такой же честью, как однажды и мне придётся носить свои. Я уже сообщил ответственным лицам о наводнивших рудник полчищах агрессивных крыс, заражённых бешенством, и распорядился доставить в Пекин тысячу литров хлорина. Полагаю, в ближайшие дни я добьюсь разрешения использовать взрывчатку для того, чтобы запечатать шахту.

В понедельник я вернусь в Западные горы, чтобы закончить обследование оставшихся входов. Если вы с профессором Карлебахом пожелаете составить мне компанию, то я буду рад вас видеть. Однако я прошу вас не воспринимать мои слова как руководство к действию – не будет ничего страшного, если вы, и в особенности наш славный профессор, не захотите повторять жуткий вчерашний опыт и вновь отправляться в тяжёлый путь через горы. Заверяю вас, что интересы человеческой расы в надёжных руках.