Князья Ада

Измотанная и дрожащая, Лидия тем не менее настояла на том, чтобы сопроводить Такахаси в больницу при Пекинском университете, где ему должны были обработать все жуткие раны, а затем начать долгий болезненный курс лечения от бешенства. Перед этим Ляо Хо долго водил её, Карлебаха, Мизуками и двоих оставшихся солдат по крутым скальным тропам, и Лидия снова и снова отгоняла мысли о произошедшем в шахте. Она делала пометки, соотносила на карте подходящие тоннели с теми дополнительными лазейками, на которые указал Ляо. Пока рядовой Нисихару и телохранитель Огата охраняли подступы с винтовками в руках, Лидия спускалась по старым ходам, ныне заросшим лавром и сорняками, в места, откуда в прежние времена корзинами вытаскивали уголь.

К каждому из этих ходов – некоторые из них больше напоминали норы, вырытые в склоне горы, и только груды шлака указывали, что это дело человеческих рук, – Лидия подходила так близко, насколько хватало духу, и замирала, прислушиваясь. Так как Карлебах тоже был здесь, Лидия не могла ни заговорить с тем, кто мог прятаться во тьме, ни окликнуть его по имени. Но всякий раз, когда она подбиралась к очередной зияющей дыре, карабкалась на очередной отвал, давно заросший быльём, внутри разливался панический страх, леденящий ужас…

Симон…

К тому времени отряд преодолел пешком и верхом около двенадцати миль, и Лидия не сомневалась, что придётся наведаться сюда ещё раз, чтобы отыскать оставшиеся входы. За весь этот день она ни разу не услышала ни одного таинственного шепотка, не нашла ни одного подтверждения, что и первый шёпот ей не померещился. Зато всё это время в кустах, растущих по оврагам, в бурой жухлой траве на облысевших горных склонах не смолкал мерзкий шелест – туда-сюда сновали неугомонные крысы.

Измученная стыдом за напускной траур, по возвращении в гостиницу Лидия согласилась поужинать вместе с Карлебахом, чтобы убедиться, что со стариком всё в порядке. Однако она почти не притронулась к еде и пропустила мимо ушей рассказы Карлебаха обо всех тех многовековых злодействах пражских вампиров, о которых ему удалось узнать.

Лишь Миранда смогла утешить её. За тот час, что Лидия просидела, прижимая дочь к себе, читая ей вслух и наблюдая за тем, как в карих глазках мелькают первые искорки понимания, она наконец-то смогла расслабиться.

Но, уже укладываясь в постель, маясь дурнотой от пережитого испуга и усталости, Лидия внутренне приготовилась к тому, что во сне снова увидит крыс.

Или – что ещё хуже – услышит тихий голос, шепчущий единственное слово: «Госпожа…»

А вместо этого оказалась во внутреннем дворике храма Бесконечной Гармонии, куда из Шёлкового переулка долетали отголоски разговоров и сухой да негромкий цокот копыт осликов, проходивших по грязной дороге мимо ворот.

Было холодно, так что Лидия порадовалась, что на ней пальто. («Слава богу, это то пальто из розового мериноса с шиншилловым воротником! Правда, мне казалось, что я оставила его в Оксфорде, да и в любом случае не стоит надевать розовое пальто поверх траурного платья…»)

Каменные водоёмы, где всего неделю назад плавали золотые рыбки, покрылись коркой льда. Ветер, весь день с воем носившийся над горами, теперь стонал среди остроконечных крыш храма, в воздухе пахло пылью.

Из темноты зала поблёскивали жуткие глаза, похожие на глаза драконов, – там на прежних местах дожидались статуи десяти Князей, окружённые мучимыми грешниками. Что-то промелькнуло в темноте – мутная тень в глубине длинного прохода, где открытая дверь выводила в маленький сад. Лидия перешагнула порог, хотя каждая клеточка её тела кричала «не надо!».

Однако она не боялась.

– Симон?

Ответа не последовало – лишь ветер по-прежнему завывал под стропилами.

Здесь всё оставалось в точности таким, каким было во время экскурсии, устроенной Паолой и баронессой, даже тот рыжий пёс всё так же дремал, свернувшись в углу возле алтаря бога войны, и потрёпанные молитвенные флаги, нарезанные из бумаги, колыхались над головой, легонько задевали её, как руки призраков. Лидия направилась вперёд по разбитой плитке, угодила каблуком в какую-то трещинку – «проклятие, здесь точно не помешал бы фонарь!» – а затем, как это частенько случалось с ней во сне, сказала себе: «Возле алтаря Пятого Князя, который управляет машиной для перемалывания людей, должен быть фонарь…»

Тот, конечно же, обнаружился именно там. А рядом с ним – коробок спичек.

Лидия подожгла фитиль и захлопнула стеклянную крышечку, с невероятным наслаждением чувствуя, как тепло огонька касается заледеневших пальцев.

Обернувшись, она подняла повыше фонарь, вглядываясь в темноту храма.

Но так никого и не увидела. А ведь она готова была поклясться, что буквально мгновение назад кто-то стоял там, справа от алтаря бога войны, в тенях бумажных флагов, колышущихся на ветру, кто-то худой, старый, терпеливо наблюдающий за ней – и знающий её имя.

Однако сейчас там никого не было. Лидия, твёрдо вознамерившись не упустить его на этот раз, обыскала храм, заглядывая с фонарём в каждый уголок, распугивая пауков и сверчков.