Князья тьмы. Пенталогия

Паншо слегка пожал плечами — по-видимому, дарш хорошо знал, как следовало истолковать этот жест. Отступив на пару шагов, дарш вынул из-под плаща любопытное орудие: рукоять длиной в локоть с небольшим шиповатым сферическим навершием. Начальник канцелярии испуганно отскочил, повернулся и побежал к боковой двери. Дарш взмахнул рукоятью — шиповатый шар вонзился в затылок судейского чиновника; всплеснув руками, тот упал ничком. Одним ритмичным движением дарш повернулся, снова взмахнув рукоятью — шар метнулся к председателю Дальту. Джехан Аддельс возмущенно закричал и бросился к даршу, но споткнулся об ловко подставленную ногу Оттиля Паншо и растянулся на полу. Председатель Дальт успел упасть набок: звездчатый шар ударился в стену у него за спиной. Пригнувшись, судья побежал вперед — его черная мантия развевалась, лицо мертвенно белело среди черных кудрей. Дарш отступил на шаг и снова взмахнул рукоятью. Председатель Дальт схватил кисть поднятой руки и пнул дарша под колено, одновременно ударив локтем под его квадратный красный подбородок. Дарш пошатнулся и сел на пол. Судья вырвал рукоять у него из руки; дарш схватил судью за лодыжку и потянул ее к себе — председатель Дальт тоже упал. Они стали кататься по комнате — судья в черной мантии и дарш в белом балахоне — как чудовищные мотыли, черный и белый. Оттиль Паншо прыгал вокруг с небольшим лучеметом в руке. Он взглянул в сторону поднявшегося на ноги Аддельса — советник истцов мгновенно нырнул за диван. Паншо повернулся к дерущимся и застыл в изумлении, наблюдая за тем, как апатичный элегантный юрист сначала сломал даршу кисть, потом свернул на сторону массивную челюсть противника и вонзил в затылок дарша чудом появившееся из рукава тонкое черное лезвие.

Оттиль Паншо неуверенно направил на судью дуло лучемета. Джехан Аддельс, следивший за ним из-за дивана, предупредил Дальта громким окриком и швырнул в Паншо бронзовую вазу. Председатель Дальт схватил лежавшую на полу метательную рукоять дарша; Оттиль Паншо тихо и быстро отступил к выходной двери, поклонился и скрылся с апломбом фокусника, закончившего успешное выступление.

Председатель Дальт оттолкнул тело дарша и вскочил на ноги. Джехан Аддельс вылез из-за дивана. «Плачевная ситуация! — воскликнул запыхавшийся финансист. — Если нас найдут в компании этих трупов, нам не миновать пожизненного заключения!»

«В таком случае нам тоже пора убираться. Это единственный разумный выход из положения».

Председатель суда сорвал парик и скинул черную мантию, с мрачным недовольством разглядывая трупы дарша и судейского чиновника: «Провал! Вся моя затея пошла насмарку». Указав на жалкие останки начальника канцелярии, Герсен сказал: «Позаботьтесь о его семье и не скупитесь. Это все, что мы можем для него сделать».

«Я боюсь за себя и за свою семью, — волновался Аддельс. — Кто знает, когда и чем закончится этот взрыв насилия? А эти трупы? Мы в опасности! Паншо может вызвать полицию просто для того, чтобы лишний раз нам досадить!»

«Верно. Председателю Дальту придется раствориться в воздухе. А жаль! У него была неповторимая манера вершить правосудие, и он умел внушать трепет адвокатам. Прощай, председатель Дальт!»

«Нашли время расчувствоваться! — ворчал Аддельс. — Вам надо было стать актером, а не профессиональным убийцей — не знаю, как еще вы называете свое призвание. Сколько еще мы будем тут топтаться? Говорят, самые сносные условия в Слезливой темнице, а хуже всего — в рудниках Жабьей Трясины».

«Надеюсь, нам не придется познакомиться ни с тем, ни с другим учреждением, — отозвался Герсен и отшвырнул ногой мантию с париком. — Действительно, пора убираться».

Вернувшись в свои собственные номера, Герсен удалил белый кожный пигмент, а затем, не обращая внимания на пламенный осуждающий взор Аддельса, переоделся в свой повседневный костюм. Аддельс, наконец, не мог сдержать любопытство: «Куда вы теперь собрались? Солнце заходит — вы вообще когда-нибудь отдыхаете?»

Продолжая вооружаться, Герсен ответил почти извиняющимся тоном: «Вы же слышали, на что намекал Паншо? Он сказал, что банк «Куни» никогда не сможет рассматривать «Эттилию Гаргантюр» в качестве надежного актива. Он упомянул о том, что Ленс Ларк знаменит своими проделками. По-видимому, Ленс Ларк где-то поблизости. Я хотел бы пронаблюдать за его проделками».

«Меня они нисколько не интересуют! Мне страшно вспомнить о том, что только что произошло. Да, я — адвокат и финансовый эксперт. Но этим мое пренебрежение к закону ограничивается. Мне нужно отдохнуть. Мне нужно поверить в то, что все это — не кошмарный сон. В связи с чем желаю вам всего наилучшего», — Джехан Аддельс удалился.

Через пять минут Герсен тоже покинул свои номера. В Соборе царила обычная тишина — очевидно, Оттиль Паншо все-таки решил не вызывать полицию.

У выхода, на площади, Герсен подозвал одно из видавших виды городских такси и забрался под прозрачный купол пассажирского отделения. Наклонившись к микрофону, он сказал: «В космопорт Рубленой Сечи, и как можно быстрее!»

«Будет сделано!»