Князья тьмы. Пенталогия

На протяжении нескольких первых километров рельсы вели через калейдоскопический растительный туннель сотен цветов, пронизанный косыми лучами и проблесками вечернего света. Плакучие длинные узкие листья, матово-черные сверху, пропускали рубиновый красный цвет; другие подобные листья светились различными оттенками синего, зеленого и желтого. Стебли, напоминавшие черные и белые трубки, перемещались то в одну, то в другую сторону, поворачивая круглые черные листья то под одним углом, то под другим, чтобы они впитывали солнечный свет с максимальной эффективностью. В прогалинах на многослойных шлейфах паутины — черной, алой и лимонно-желтой — парили мотыли. Иные существа с жужжанием пролетали мимо, как смутные золотые мячики — глаз не успевал проследить их форму или структуру.

Стена джунглей начинала все чаще прерываться. Колея пересекала поляны и луга, усеянные небольшими прудами, в каждом из которых возлежал хозяин водоема, бетюнский буйвол — громадное рогатое пегое животное с челюстями, похожими на сомкнутую пару ковшей экскаватора; этими челюстями буйвол периодически углублял и расширял свой пруд. По эстакаде на бетонных опорах с бревенчатыми укосинами дрезина проехала над несколькими топями, покрытыми накипью бледно-голубой слизи, а иногда — ковром огненно-оранжевых стеблей со сферическими комочками спор на концах.

За болотами почва чуть приподнималась и превращалась в саванну. Похожие на бронированных грызунов существа паслись стайками из двадцати-тридцати особей, ощетинившись шипами и ветвящимися колючками. Время от времени их сопровождали и, по-видимому, охраняли трехметрового роста бальторанги — белокожие приматы, покрытые пучками черной шерсти. Скрываясь за кочками, к луговым грызунам хищно подкрадывались извилистые тени — ластоногие принфины. Эти прожорливые хитрые твари сотрудничали и нередко координировали внезапные одновременные атаки, буквально разрывая жертву на куски; тем не менее, они старательно избегали вонючих бальторангов.

Поднимаясь по пологому склону, дрезина выкатилась на равнину, поросшую жесткой черно-зеленой травой, перемежавшейся купами терновых деревьев. По открытым участкам бродили группы длинноногих костлявых жвачных животных, с нервной бдительностью следивших за приближением принфинов и скорохвостов — вечно голодных, беспокойных, тявкающих полуящериц-полусобак. Саванна кормила десятки видов кочующих травоядных, крупнейшим из которых был чудовищный броненосец семиметровой высоты, передвигавшийся на дюжине коротких толстых ног. На фоне туманной дымки северного горизонта пара ящеров, напоминавших силуэтами десятиметровых прямоходящих обезьян, обозревала окрестности с сосредоточенностью, производившей зловещее впечатление своеобразной мыслительной деятельности. В полутора километрах к югу шайка двуногих существ, похожих на петухов с шеями в три раза длиннее страусовых, пунцовыми гребешками и ярко-голубыми хвостовыми перьями, догнала и окружила растерявшегося тысяченога, раздирая его клювами и шпорами.

Железная дорога, проложенная прямо поперек равнины, примерно через каждые восемьсот метров ныряла под переходы, устроенные для животных. Теперь параллельно первоначальной электрифицированной изгороди на расстоянии пятнадцати метров от рельсов тянулась вторая ограда под высоким напряжением.

Солнце уже склонялось к западу, озаряя пейзаж нереально-безмятежным печальным сиянием, в котором кровожадные чудовища, населявшие саванну, казались скорее иллюстрациями из воображаемого, хотя и жутковатого бестиария.

Рельсы тянулись до самого горизонта прямой и четкой двойной линией; локомотив с цистерной намного опередил дрезину. Герсен передвинул рукоятку дросселя до упора: дрезина рванулась вперед, как сумасшедшая — дрожа, раскачиваясь и подпрыгивая на малейших неровностях пути. Герсен с сожалением сбавил скорость: «Не хочу свалиться в канаву на этом драндулете. Он тяжелый, его не вытащишь, а пешком идти еще слишком далеко».

Километр за километром они ехали, не замечая никаких признаков поезда с кормом для животных. Справа и слева простиралась степь. Четыре двуглавых травокоса повернулись вслед за дрезиной, провожая ее оптическими органами на хребтах горбов.

Еще через полтора километра рельсы устремлялись в темную чащу леса; на ее фоне блеснул солнечный блик, отразившийся от корпуса локомотива.

«Мы их догоняем», — сказал Герсен.

«И что мы сделаем, когда их догоним?» — поинтересовалась Алиса.

«Подъезжать к ним вплотную незачем, — Герсен оценил расстояние, отделявшее дрезину от цистерны. — Мы отстали всего на несколько минут хода. Тем не менее, я хотел бы держаться поближе. Если красноречие ему не поможет, и Ховард не сможет объяснить присутствие Шахара и Умпса, крупные неприятности могут начаться сразу по прибытии».

На краю леса рельсы стали вилять между скальными обнажениями. Герсен притормозил, а затем снова прибавил скорость, когда повороты кончились.