Князья тьмы. Пенталогия

Герсен вернулся к дрезине. Посреди платформы торчала небольшая рукоятка, вращавшая червячную передачу. «Алиса, ты умница! — сказал Герсен. — Это домкрат, поднимающий дрезину над рельсами, чтобы ее можно было развернуть».

«Мне с самого начала казалось, что я, может быть, окажусь полезной или даже незаменимой», — скромно отозвалась Алиса.

Уже через пять минут они вернулись к развилке тем путем, каким приехали, снова развернули дрезину и со всей возможной скоростью помчались в сумерках по восточному пути.

За спиной остались два километра, пять километров, восемь... Лес внезапно кончился — перед ними открылся мшистый топкий луг. Впереди в лучах заката поблескивала излучина широкой реки. Рельсы пересекали ее по мосту из металлических перекладин, явно электрифицированных с тем, чтобы отпугивать болотную живность.

Уже внутри огороженной территории станции дрезина миновала небольшой закрытый магазин, диспансер и полдюжины маленьких коттеджей. В нескольких метрах дальше коттеджей находилось здание лаборатории, откуда открывался вид на болота и на сверкающую за ними реку Горгону.

Рельсы расходились, образуя обгонный путь и тупик. Герсен медленно подъехал сзади к локомотиву и остановился. Несколько секунд он и Алиса сидели, прислушиваясь.

Царила мертвая тишина.

Еще в Синей Дубраве Ховард Трисонг спросил веселым запанибратским тоном: «Зачем сидеть на ящиках за креслами? Я лучше поеду впереди, с вами».

«К сожалению, это невозможно, — ответила Тьюти. — Что, если суперинтендант Кеннифер окажется поблизости? Спрячься за сиденьями и пригнись, пока мы не заедем в джунгли. А потом можешь успокоиться и наслаждаться видами. Здесь попадаются редкостной красоты зефирные бабочки и плавучие клумбы».

Трисонг забрался в отделение за кабиной водителя и постарался устроиться так, чтобы его не было видно снаружи. Поезд отъехал от станции. Если Тьюти Клидхо и заметила краем глаза Шахара и Умпса, вскочивших на заднюю площадку кормовой цистерны, она не подала виду.

Через джунгли, по саванне, то в лес, то из лесу катился их маленький поезд. На третьей развилке Тьюти свернула на север, на открытый кормовой луг, которым редко пользовались — только тогда, когда биологи проводили эксперименты. Сегодня вечером, однако, Тьюти решила накормить зверье. Почти мгновенно отцепив кормовую цистерну, она поехала дальше. Ховард Трисонг, продолжавший сидеть за водительским креслом, вскочил на ноги и прижался лицом к заднему стеклу. Тьюти Клидхо даже не обернулась. Опустив плечи и побледнев до пепельной серости, Ховард Трисонг снова присел на ящики.

Локомотив прибыл на станцию, миновал коттеджи и остановился напротив лаборатории.

Держась за поясницу, пыхтя и охая, Тьюти спустилась на землю. Ховард Трисонг вылез из своего убежища в кабине, тоже спустился и стоял, глядя вокруг.

«Так что же, Ховард? Как тебе понравились наши заповедные пейзажи?»

«Они ничем не напоминают старый добрый Блаженный Приют. Тем не менее, здесь красочные виды».

«Верно. Ладно — пойдем, проверим, приготовил ли старый Клидхо что-нибудь на ужин. Надеюсь, он запер в загоне своих мохнатых приятелей. Ото удивительно понимает животных и умеет с ними объясняться, в этом ему не откажешь. Пойдем, пойдем, Ховард! Ночные кровососы налетят с минуты на минуту».

Тьюти провела Трисонга к лаборатории и отодвинула в сторону дверь: «Ото, мы здесь! Не забудь выпустить Дитци в загон! Не думаю, что Ховард жаждет познакомиться с твоими любимчиками. Ото? Ты меня слышишь?»

«Слышу, слышу! — отозвался ворчливый голос. — Ты слишком много болтаешь... Заходите. Так вот он каков, молодчина Ховард Хардоа!»

«Здорово изменился, правда? Ты бы его ни за что не узнал, если бы встретил на улице!»

«Верно, не узнал бы», — Ото Клидхо вышел на встречу: долговязый тощий старик, чуть ли не на голову выше Трисонга. Прическа супруга Тьюти напоминала монашескую тонзуру — черствую морщинистую лысину окружала не слишком опрятная седая щетина; седая борода тоже была порядком растрепана, под глубоко посаженными глазами обозначились лиловые мешки. Ото смерил Ховарда Трисонга долгим, безразличным оценивающим взглядом. Игнорируя инспекцию, Ховард огляделся по сторонам: «Это ваша лаборатория? Мне говорили, что вы теперь — известный ученый».

«Ха! Не совсем так. Я все еще занимаюсь привычным ремеслом, но теперь у меня другие клиенты, и я применяю другие методы. Пойдем, я покажу тебе, где я работаю, а госпожа Клидхо пока подогреет суп».

«Смотрите, не больше десяти минут! — звенящим, добродушно-домашним тоном напомнила Тьюти. — Знаю я тебя: проведешь весь вечер, показывая свои трофеи».

«Так и быть, десять минут. Пойдем, Ховард... Вот сюда. Смотри, не стукнись головой о притолоку. Эти арочные проходы не рассчитаны на людей нашего роста. Давай, я повешу на крючок твою шляпу».

«Предпочел бы не снимать шляпу, — отказался Трисонг. — Моя голова чрезвычайно чувствительна к сквознякам».