Книга 1. Путь друзей

– То есть, улыбаясь, он спокойно меня прихлопнет? То есть мне к нему вообще не подходить и стараться не общаться? Мне кажется, я чего-то недопонимаю, потому что не верится, что Мак на такое способен, – растерялась я. – И не поняла, что значит я– кошка. Ты хотел сказать: кошка– это я.

– Первый вопрос– да, второй– общайтесь сколько угодно. Просто будь внимательна, Мак способен на многое. Поверь. Я предупредил, выводы делай сама. Третий: объясню.

– И все-таки мне кажется, ты зря беспокоишься, Сема. Ему от меня ничего не нужно, да и что с меня взять? Я– маленький человек с большой проблемой.

– Маленький изобретатель в беде, – вдруг улыбнулся мужчина. – Все не так просто, Оливия. Надеюсь, мы поняли друг друга.

Мы? Ха-ха, я, как обычно, вообще ничего не поняла. Ну не сумасшедший же этот Мак, чтобы кидаться на меня с ножом?! Нам с ним нечего делить. И не думаю, что такой, как он, обратит хоть какое-то внимание на бледнолицую кикиморку– меня. Да и не нужно мне этого. Ох, несчастная я! А если бы сидящий напротив, разглядел бы во мне хоть что-нибудь, и это что-нибудь бы ему очень понравилось, то вообще все было бы чудесно! И не надо будет ведьму искать, и не надо будет жизнью рисковать. Если б да кабы. Помру от безответной любви. Хорошо, что он лиэль, это хоть немного отрезвляет. И плохо одновременно, потому что враг народа.

С горя швырнула салфетку, которую теребила весь разговор, на стол. И только потом подумала, что это вызовет вопросы:

– Что-то не так?

– Все не так, – проворчала в ответ, устремив взгляд на столик неподалеку, где обедали гномы.

– Не расстраивайся так. На самом деле у тебя есть все шансы подружиться с Маком, – мои глаза увеличились вдвое, отчего гномы стали оглядываться себе за спины. Я поспешно отвернулась и посмотрела на Семинэля. Тот продолжил меня убивать:– Уж он своей возможности познакомиться с тобой поближе не упустит. Так что, если Мак проявит бескорыстный интерес, буду очень рад за вас, – как-то нейтрально и совершенно безэмоционально закончил маг.

Я смотрела на него не моргая, боялась, что веки сомкну и слезы польются. Он понял по-своему:

– Ты можешь считать меня врагом, а для меня ты друг. Неужели думаешь, что я не желаю тебе счастья? Ты и так потеряла много времени, надо жить дальше, я помогу тебе, чем смогу, чтобы не случилось. Даже если к нам еще и Мак присоединится.

– Что-что? Да причем здесь этот твой Мак? – прорычала я.

За последнее время чего я только не испытывала: и расстройства, и боль, и раздражение, и веселье, и обиду, и одиночество, и даже влюбленность. А сейчас меня посетил безумный гнев. Такой сильный, что даже руки зачесались. Сжав ладони в кулаки, я медленно встала из-за стола, сверля дырку в лиэле, с трудом заставила себя развернуться и тихо-мирно уйти. И даже улыбнулась на прощание хозяйке этой чудесной «кушерни».

Вылетев на улицу, я прямой наводкой устремилась к коню под навес. Загорелый худощавый мальчишка без слов отвязал вороного, проверил все ремешки и протянул мне поводья, опасливо позыркивая голубыми глазами. Видимо, в синем платье и с бледным от ярости лицом, я выглядела зловеще.

Говорить не могла, поводья из рук взяла аккуратно, что стоило мне огромных трудов.

Влетев не по-дамски в седло, вспомнив навыки привитые практикой, я пришпорила коня и помчалась неизвестно куда. И я чувствовала его взгляд, знала, что выйдет следом.

Ветер развивал копну темных волос, под копытами мелькала вымощенная шершавыми бежевыми камнями дорога, ветер выл в ушах, люди с трудом успевали отскакивать с моего пути. Пелена злости рассеивалась медленно. Я летела вперед, убегала от себя, и казалось, что это получается. Когда сердце утихомирилось, а в голове поселилась неприятная боль, сменившая злость, я была непонятно где, в безлюдном, но очень красивом месте. А впереди, отражая голубое небо, виднелся небольшой водоем.

Я спрыгнула на землю и прикрыла глаза. И что это было? Где я? Где он? И как потом объяснить свое поведение? А объяснять-то придется.

Глаза открыла. Осмотрела себя. Платье, вроде, цело, хорошо, что его юбка широкая и не мешала. Зато как эффектно развивалась!

Фыркнул конь и толкнул меня влажной мордой в плечо.

– Чего тебе, животинка? Осуждаешь?

Он снова фыркнул.

– А представь себя на моем месте! Я влюбилась, а старалась этого не делать. В него, между прочим. Да если бы не это, отказалась бы от его помощи, не пошла бы, черт знает куда, несмотря ни на что! А я даже неприязнь почти переборола, а он мне спокойно расписывает прелести своего друга, да еще так небрежно… Будто я для него не больше стакана под рукой! Как еще не сказал «совет вам да любовь»?! – на глаза навернулись слезы. – К чему тогда его странные взгляды? Зачем он привязал меня к себе? Зачем заботится? Я-то подумала…

Все же я девчонка. Как была ею, так и осталась. Недостойное поведение взрослого человека. Думала, что все это прошло, что вредность и вспыльчивость давно погибли под тяжестью лени кошачьей. А оказалось, что меня только могила исправит. А ведь сама почти поверила в свою покорность, доброту и вежливость.