Книга 1000 Грехов

Может быть, он действительно был Клинтом Иствудом "Человеком без имени"[15] в том старом итальянском вестерне "На несколько долларов больше". Может быть, он вообще был никем, просто еще одним гребаным домоседом.

Он улыбнулся и повторил слова бессмертного Эрнеста Хемингуэя:

- Радуйся, ничто, полное ничто, ничто с тобой.

Когда он смеялся, его смех звучал удивительно похож на смех Винсента Прайса. Его дыхание даже показалось ему неприятным.

Он спустился в гостиную, где взял несколько больших ножей и спрятал их в карманах по всему телу. Затем он схватил пригоршню патронов для дробовика и бросил их в карман пальто, рядом со своим ножом, который имел странное сходство с тем, которым пользовался убийца Скорпио в "Блюстителе закона"[16].

Он взял свой дробовик и вышел, пытаясь вспомнить все ингредиенты в Биг-Маке.

В его безумии не было никакого метода. У него не было никакого плана, когда он подошел к дому дальше по улице. Было просто ошеломляющее чувство, что что-то... что все... было неправильно... ужасно, нелепо, ужасно, неправильно... и он должен был остановить это. Он должен был остановить все это. Всю эту отвратительную, абсурдную, бессмысленную жизнь. Все это должно было прекратиться сейчас же.

Он подошел к задней двери одноэтажного дома с лепниной в форме печенья, окрашенного в ошеломляющий символ однообразия, известный как "Швейцарский кофе", название среднего класса для не совсем белого цвета.

Он пнул дверь ногой.

- Привет. Привет. Привет, - он пел разными голосами трех своих личностей.

Кто-то закричал, и он мельком увидел фигуру, убегающую в соседнюю комнату. Он бросился на кухню, чтобы помешать им, и заметил маленького ребенка, который сидел на высоком стуле и ел хлопья. Ребенок швырнул к его ногам ложку, полную размятых кукурузных хлопьев.

- О! Умный парень! - сказал он пугающе реалистичным "булькающим" голосом, а затем надавил пальцами в глазницы ребенка.

Ребенок умер мгновенно. Он прошел в столовую.

Там стояла женщина с 45-м калибром в руке. Затвор уже был передёрнут, и в нем, вероятно, даже не было обоймы, но она держала его так, словно была полна решимости применить.

- О, Люси! Почему ты никогда не разговариваешь со мной? - он насмехался над ней голосом Деси Арнасa[17].

- ТЫ УБЛЮДОК!!! ТЫ УБИЛ МОЕГО РЕБЕНКА!!! - истерически закричала женщина.

- Я спас твоего ребенка, - прошептал он. - Я спас его от остальной части его несчастной жизни. Ты должна быть счастлива. Теперь он не станет таким, как я.

Он поднял дробовик и направил его прямо между пышными выпуклостями ее груди. Она начала отчаянно и совершенно безуспешно пытаться выстрелить из своего оружия.

БАМ!!! БАМ!!!!

Два выстрела из дробовика ударили ее в грудь и вырвались из спины. Она шмякнулась о стену и соскользнула вниз, оставив длинную полосу крови и запекшейся плоти. Ее глаза остекленели от ужаса, она ощущала вкус своей последующей смерти. Он вышел из комнаты, уже забыв о ней.

- Я так рад, что мы провели это время вмееееесте.

Молодой чернокожий мужчина прошел мимо него на улице, когда он уходил, и сделал отвратительное замечание о том, что у него, возможно, была кровь на левой руке. Он повернулся к молодому человеку, схватил его за воротник и швырнул к десятифутовому деревянному забору.

- Чувааааааак? – протянул он и полез в карман за охотничьим ножом. - Ты - самое слабое звено. До свидания! - сказал он вяжущим монотонным голосом, прежде чем проколоть горло мужчины двенадцатидюймовым[18] охотничьим ножом, и, оставив его торчащим из кадыка, пригвоздил черномазого к забору.

Через восемь кварталов по дороге он нашел дом своего бывшего психиатра. Он чуть не упал в обморок, вспомнив их самый последний разговор.

Доктор приходил навестить его несколько месяцев назад. Очевидно, некоторые из его родственников были обеспокоены исчезновением своего бывшего родственника и разыскали доктора, надеясь, что у него будет ключ к его местонахождению.

- Боже мой, чувак! Когда ты в последний раз выходил из этой квартиры? - воскликнул доктор.

- Время - это иллюзия. Я учусь.

Доктор быстро перешел в свой клинический режим.

- Что именно ты изучаешь?

- Как реагировать на жизнь. Сначала я думал, что хочу отвлечься. Я думал, что хочу избежать этого вопроса, притвориться, что его не существует, что это неважно... Что важно просто жить.

- Боюсь, я не понимаю. Какой вопрос?

- Вопрос, который каждый хочет задать, но мы все так боимся. Не "как я справляюсь с жизнью", а "как я ее побеждаю"? Как мне преодолеть это? Подчинить еe себе? А он... - сказал он, указывая на гигантский телевизор, который теперь занимал всю стену. - Oн покажет мне, как.