Книга аэда

Война между Ульмом и Карагартом разгоралась. Оба царства вербовали союзников. Подкупом, угрозами и шантажом они втягивали в свое противостояние свободные города, отдельные отряды наемников и мелкие царства. Халиты, хронисты и поэты сошлись на том, что в истории Ханшеллы только Кшартар вел боевые действия, сравнимые по масштабности.

Чем больше союзников присоединялось к Ульму, тем реже Вальдераса называли бледнокожим ублюдком. Вскоре Ардеф тул Схинг, первый хронист Тильзана и всех городов Реки, назвал ульмийского царя сыном Солнца за цвет волос. Новое прозвище подхватили ульмийские поэты и хронисты. Войну же назвали Войной сына Солнца и дочери Луны.

Впервые со времен правления Нардха Ульм побеждал. Вальдерас использовал не только военную мощь и дипломатическую хитрость, но и руны, считавшиеся оружием Воплощенных. Он чаровал их на полях сражений и обучал своему искусству ближайших соратников.

Появление заклинателей дало Ульму весомое тактическое преимущество и низвело могущество Воплощенных из божественного дара до человеческого знания. Если раньше лишь Атальпас наделяли смертных даром чарования, то теперь заклинателей выбирал царь.

Карагарту удавалось сдерживать натиск нового оружия и новой идеологии. Но единственная карагартская заклинательница, владевшая рунами по праву Воплощенной, немногое могла противопоставить растущей армии заклинателей Ульма. Попытки захватить в плен хотя бы одного из них, чтобы раскрыть секрет рун Вальдераса, оказывались безуспешными: тот не жалел золота, чтобы обезопасить своих учеников.

Война катилась к развязке, и окончательную победу всё чаще предрекали тому, кого еще вчера называли бледнокожим ублюдком.

* * *

В царском шатре Ульма шел последний военный совет накануне решающей битвы в долине Трех Рек.

– Мы прорвемся к их ставке и пленим царицу, – рассказывал Вальдерас амирам и даргартам. – Так мы сломим дух религиозных фанатиков, завершим войну и присоединим Карагарт к Ульму.

Царь указал на карту с расставленными фигурками пехоты, лучников и конницы.

– Мы сохраним наш строй: по фронту поставим пехоту, по флангам – конницу. Карагартцы воспользуются преимуществом своей кавалерии и атакуют с флангов, чтоб окружить нас. Задача конницы – сдерживать их натиск, пока наша пехота прорывает основной строй. Чтобы усилить наших всадников, я на фланги направлю по заклинателю.

– Мой царь, позволь мне быть при кавалерии, – попросил Бальвир. – Карагартская конница сильна. Я был бы спокойнее, если б участвовал лично.

– Нет, Бальвир, – тепло возразил Вальдерас. – Я хочу взять Ассанту в жены и должен пленить ее сам. Хоть я и уверен в победе, но мне нужен в ставке человек, который возьмет командование на себя, если я просчитался.

– Ты покинешь ставку? – удивился Нартор.

– Да. Когда пехота прорвет карагартский строй, твои гвардейцы сделают рывок к ставке Ассанты. С нами будут все восемь заклинателей, чтоб отразить удар Воплощенной, если она вздумает чаровать руны Шести.

Совет закончился. Амиры и даргарты расходились воодушевленные.

Бальвир, оставшись с Вальдерасом наедине, спросил:

– Может, правильнее не покидать ставку, как и следует царю?

– И как мне доказать право обладать женщиной, посылая за ней других?!

– Зачем тебе что-то ей доказывать?!

– Я ее люблю.

– Вальдерас, она дважды ясно дала понять, что предпочитает уложить тебя в могилу, чем в свою постель!

– А в третий раз убедится, что лучше меня не найти ни в Ханшелле, ни в других пяти мирах!

Бальвир вздохнул:

– Соглядатаи докладывают, что у карагартцев появились новые каноссы.

– Царица усиливает армию перед решающей битвой. Что удивительного?

– В каносситы набрали сброд, который рукоять от лезвия не отличит.

Вальдерас раздраженно передернул плечами:

– Зачем ты мне рассказываешь об этом?

– Ассанта не может не понимать, что такими каноссами армию не усилишь. Зачем же они ей?

– Она не хочет признать, что проиграла, и творит ерунду. У тебя и соглядатаев всё?

Бальвир молча склонил голову, но, выходя из царского шатра, спросил сам себя:

– И все же зачем ей каноссы не из воинов?

* * *

Над долиной Трех Рек парили ястребы, и на стройные шеренги копейщиков и мечников был устремлен их пронзительный взгляд. К летнему небу шумно рвались ульмийские стяги. На рыжем жеребце Вальдерас неспешно гарцевал вдоль строя. Остановившись, золотоволосый царь обратился к своей смуглокожей армии:

– Сыны Великого Ульма! Долина Трех Рек бесплодна для земледельцев. Несмотря на ил разливов и самоотверженный труд пахарей, ни один колос не вызрел здесь! Атальпас создали эту землю для ратной пахоты! Кропя ее кровью врагов и своей кровью, мы взращиваем ратный урожай! И плодом станет величайшая победа со времен Кшартара! Мы – возделыватели славы Ульма! Ауберат, Ульм! – И Вальдерас вскинул вверх правую руку, зажатую в кулак.

– Ауберат, Вальдерас! Ауберат, Вальдерас! Ауберат, Вальдерас! – троекратно отозвалась армия под ритмичный стук мечей о щиты.

* * *