Книга алхимика

А еще нам было немного страшно. По дороге к лагерю Сида мы заметили армию Альмерии, грозно темнеющую на противоположном холме. Мы поняли, что едва поспели к битве, которая должна была начаться на следующий день. Думаю, мы все испытали чувство огромного облегчения: хоть мы и лишились Абу Бакра, но теперь можем положиться на помощь и защиту Сида. В то же время мы представляли Мишкат, и Азизу, чтобы сохранить достоинство, предстояло держать себя независимо. Это была огромная ответственность, бремя которой совершенно неожиданно легло на его плечи.

Стараясь выглядеть решительно и вместе с тем беззаботно, мы спешились. Азиз вежливо поклонился — элегантно, но, памятуя о положении, которое теперь занимал, не очень-то и низко. Мне показалось, что за тканью тюрбана, скрывавшего лицо Сида, мелькнула белозубая улыбка. Он ответил моему другу точно таким же поклоном, не склонившись ни на йоту ниже, ни на йоту выше принца. Затем рыцарь распрямился и протянул руку. Тут же подскочил слуга с серебряным подносом, на котором стояло два кубка с шербетом. Один Сид взял сам, а второй слуга подал Азизу.

— За союз Сарагосы и Мишката! — проревел воин так, чтобы услышали войска. — И за завтрашнюю победу!

Он осушил свой кубок залпом, прежде чем Азиз успел пригубить напиток.

— Благодарение небесам, наконец можно отдохнуть, — пробормотал Сид. — Дайте мне пять минут, а потом можете зайти ко мне в шатер. — С этими словами он повернулся к нам спиной. — Добро пожаловать! — весело крикнул он и, махнув нам рукой, исчез за пологом.

Азиз во все глаза уставился ему вслед. От возмущения он потерял дар речи.

— Он и не думал оскорблять тебя, — я взял принца под руку. — Мы же в военном лагере, среди солдат. Наверно, придворные церемонии тут не в чести. Здесь все гораздо проще.

— Он простой грубый воин, — Паладон попытался улыбнуться. — Все об этом знают, Азиз. И все знают о неисчислимых благородных поступках, что он совершил. Будь терпимее. Он ведь… ну… он ведь все-таки Сид… — неуверенно закончил наш товарищ.

— А я представляю эмират Мишкат, — тихо произнес Азиз.

Преисполненные смешанных чувств, мы вошли в шатер Сида. Наша первая встреча с величайшим воином ничуть не уняла наше растущее беспокойство (а в моем случае, после того как я увидел вражескую армию, страх). Зрелище, представшее перед нами внутри шатра, обескуражило еще больше.

К тому моменту, когда мы вошли, Сид уже успел снять кольчугу. Мы увидели, как он, силясь натянуть на себя джеллабу, притоптывает голыми ногами, осыпая проклятьями слугу, пытающегося помочь ему одеться. В конце концов из складок материи показалась длинная рыжая борода, столь клочковатая и колючая, что она напомнила мне заросли остролиста. Казалось, сию минуту оттуда выпорхнет стайка малиновок. Затем появился длинный орлиный нос, пара кустистых бровей и напоследок — макушка, увенчанная коротко подстриженными волосами. Пара мутных, налитых кровью глаз уставились на нас. Сид оправил джеллабу, доходившую ему до щиколоток, и расплылся в широкой щербатой улыбке.

— Я чуть не сдох от жары, пока вас дожидался. Вот, решил облачиться в одежку поудобнее. Прошу меня извинить. — Он взял у слуги лохань с водой, вылил ее себе на голову, после чего затряс бородой. Во все стороны полетели брызги.

Когда он снова посмотрел на нас, я увидел, что взгляд его чуть прояснился.

— Вы кто такие? Я ждал старого полководца, а приехали какие-то дети. Ты, — он ткнул пальцем в Азиза, — ты хоть похож на араба. Видать, ты тот самый маленький принц, за которым мне велели приглядеть… Ну а ты… — Он направил дрожащий палец на Паладона. — Ты вроде такой же христианин, как и я. Похож на норманна. Телохранитель, что ли? Святые угодники, надеюсь, ты не из этих поганых славянских евнухов? А? Если да, то какая потеря для баб! — Он заржал, после чего повернулся ко мне, разглядывая, словно какое-то насекомое. — Черт меня подери, да ты иудей. Странно. Ростовщик? Не может быть. Слишком молод. Принцев хахаль, что ли? А ты ничего такой, смазливый. — Он зевнул и, раскинув в стороны руки, потянулся, продемонстрировав широченную грудь. — Ладно, ладно. Давайте, не стесняйтесь, присаживайтесь на ковер. Выпьем вина. — Он повалился на кушетку.

С нарастающим ужасом мы посмотрели друг на друга. Словно молния нас поразило кошмарное осознание того, что наш герой, великий полководец, собирающийся повести нас завтра в бой, легендарный Сид, воплощенное благородство, чье имя гремело по всей Андалусии, — невежа и нахал, который вдобавок ко всему в данный момент еще и вдрызг пьян.

Еще один миг, и мы услышали рокочущий храп. Сид уснул.

— Этот мужлан оскорбил нас, — голос Азиза звенел холодной яростью. — Мы уезжаем.

— Не получится, — покачал головой Паладон. — Если мы хотим разгромить Альмерию, нам нужна его армия. — Впервые на моей памяти он выглядел смущенным.

— Паладон, он обозвал тебя евнухом, а меня маленьким принцем. Будь здесь мой отец, он приказал бы отрубить ему голову.