Книга Асты

Не вызывает сомнение намерение мужа довести миссис Ропер до смерти. Их супружескую жизнь нельзя назвать счастливой, и Ропер изъявлял желание покинуть Лондон, уехать с сыном в другую часть страны и жить там без жены. Однако, несмотря на прием гидробромида, миссис Ропер не умерла. Подошел день запланированного отъезда обвиняемого в Кембридж, а миссис Ропер все еще жила и здравствовала. Более того, собиралась через неделю последовать за мужем и возобновить с ним совместную жизнь в Кембридже.

Прокурор выразил свою точку зрения на случившееся.

27 июля, около половины пятого вечера, обвиняемый и его сын покинули виллу «Девон», наняли кэб и отправились на станцию Ливерпуль-стрит, чтобы сесть на поезд до Кембриджа в пять пятнадцать. Однако уже на станции обвиняемый сказал сыну, шестилетнему мальчику, что забыл дома серебряную монетницу с четырьмя соверенами, которую носил обычно на цепочке часов, и должен вернуться за ней домой. То же самое он сказал носильщику, которого попросил присмотреть за ребенком и багажом до его возвращения, и кэбмену, который привез его на вокзал. Затем обвиняемый вернулся на виллу «Девон» на Наварино-роуд в Хэкни, где поднялся наверх забрать монетницу. В спальне он обнаружил жену, она спала, видимо под воздействием лекарства, которое давал ей муж. Он перерезал ей горло хлебным ножом и вернулся на Ливерпуль-стрит, снова взяв кэб. Поездка туда и обратно заняла полтора часа.

Пропустив пятичасовой поезд, отец и сын сели на поезд в восемь двадцать и прибыли в Кембридж в девять сорок вечера. Это хорошо обдуманное, тщательно спланированное и исполненное преступление, кульминацией которого стало путешествие на поезде к новой жизни в сопровождении ребенка только что загубленной им женщины, в полной мере демонстрирует холодное бездушие обвиняемого.

ПОКАЗАНИЯ СВИДЕТЕЛЕЙ ОБВИНЕНИЯ

Доктор Томас Тун подтвердил, что является доктором медицины и официальным экспертом Министерства внутренних дел. Он осматривал тело Элизабет Ропер на вилле «Девон» на Наварино-роуд утром в пятницу четвертого августа.

Положение тела (по его словам) было нормальным, как будто жертва спала. Голова лежала на подушке, выражение лица спокойное. Кровь была повсюду, постельное белье пропиталось ею и уже полностью высохло.

Рана очень глубокая, от мочки одного уха до мочки другого. Голова была почти отделена от туловища и держалась только на мышцах. Разрез прошел насквозь до позвоночника. Это очень глубокий разрез, кричать при таком невозможно. Сонная артерия, трахея, яремная вена и гортань перерезаны.

По содержимому желудка он пришел к выводу, что женщину убили через несколько часов после принятия пищи. Смерть, по-видимому, наступила мгновенно. По его мнению, использовали очень острое оружие. Убийца обладал большой силой. Такую рану человек сам себе нанести не может. Точное время убийства он назвать не мог. Смерть могла наступить приблизительно за неделю до того, как тело попало к нему на осмотр. Но затем в морге больницы Святого Варфоломея он более тщательно обследовал тело покойной. (Здесь доктор Томас Тун описал состояние определенных органов как здоровое. Он добавил, что совсем недавно миссис Ропер родила по крайней мере одного ребенка. Но к моменту смерти она не была беременна. В желудке, печени, селезенке и почках он обнаружил присутствие гиосцина гидробромида в количестве менее грана.^[25] По его мнению, препарат не является причиной смерти миссис Ропер.)

Следующим прокурор пригласил доктора Кларенса Понда, фармаколога, и попросил ознакомить суд со свойствами препарата. Тот дал химическую формулу и описал вещество, отметив, что оно токсично только в больших дозах. Смертельная доза — пять гран.

Ему показывали сахарницу в полиции. (Эта сахарница затем была предъявлена в качестве вещественного доказательства, и доктор Понд подтвердил, что именно эту сахарницу ему показывали и ее содержимое он анализировал.) Он сообщил, что содержимое сахарницы составляло приблизительно семь унций^[26] сахара и чуть больше пяти гран гидробромида.

Мистер де Филиппис не задал ни одного вопроса доктору Томасу Туну, но фармакологу устроил перекрестный допрос:

— Доктор Понд, скажите, разве этот препарат не используется в качестве сексуального депрессанта в случаях острой нимфомании у больных, например в психиатрических лечебницах?

— Это так.

— Это его основное назначение?

— Одно из основных.

— Спрошу иначе, и прошу присяжных извинить за непристойную терминологию, которая, как вы понимаете, здесь неизбежна. Главное назначение препарата — подавлять половое влечение, я правильно понял?

— Да.