Книга Балтиморов

— Во время последних съемок она в перерывах сожрала все пончики!

— Рой, ну что за чушь!

— Никакая не чушь, а чистая правда. Я позвонил ее агенту и сказал: а ну забирай взад свою прорву, и чтобы я тебя больше не видел! Тут кино снимают, а не свиней откармливают!

— Хватит, Рой! Откуда в фильме взялась Лидия Глур?

— «Парамаунт» поменял кастинг.

— Почему? По какому праву?

— Не было кассовых актеров. Лидия Глур — очень кассовая актриса. Не сравнить с дебильными актерами, которых вы отобрали, те вообще как только что из помойки вылезли.

— Кассовая?

— «Кассовый» — это киношный термин. Это соотношение между гонораром за роль и последующей выручкой от картины. Малышка Глур очень кассовая, ясное дело: если она сыграет в фильме, его посмотрит больше народу. А значит, будет больше денег у вас, у меня, у них, у всех.

— Я знаю, что значит слово «кассовый».

— Нет, не знаете! Потому что если бы знали, то сейчас лизали бы мне ботинки в благодарность за то, что я ее взял.

— Да какого черта вы стелетесь перед «Парамаунтом»? Я не желаю, чтобы она играла Алисию, и точка.

— Ох, Маркус, не желать вы можете чего угодно. Хотите, я вам покажу все незаметные и непонятные оговорки в контракте, который вы подписали? Вас пригласили на кастинг, только чтобы доставить вам удовольствие… Вот увидите, будет колоссальный успех. Ее гонорар — целое состояние. А если дорого, значит, хорошо. Все ломанутся на фильм. А вот вы, если не прекратите изображать из себя сердцееда, дождетесь, что какие-нибудь группки феминисток начнут жечь на площадях ваши книги и устраивать демонстрации перед вашим домом.

— Рой, вы чудовище.

— Вот как вы благодарите человека, который обеспечивает ваше будущее?

— Мое будущее — это мои книги, — ответил я. — А не ваш дурацкий фильм.

— Ой, я вас умоляю, кончайте свои революционные песни, в них больше никто не верит. Книга осталась в прошлом, мой бедный Маркус.

— Рой, да как вы можете так говорить?

— Ладно, Гольдманчик, выше нос. Лет через двадцать люди перестанут читать. Это факт. Просто времени не останется, чтобы оторваться от телефона. Знаете, Гольдман, с книгоизданием покончено. Дети ваших детей будут разглядывать книги с таким же любопытством, как мы — иероглифы фараонов. И спросят вас: «Дедушка, а зачем были нужны книги?», а вы им ответите: «Чтобы мечтать. Или чтобы вырубать деревья, уже не помню». А тогда уже будет поздно очухиваться: человеческий идиотизм достигнет критической отметки, и мы все от врожденной дурости друг друга изничтожим (впрочем, это уже сейчас происходит). Будущее уже не в книгах, Гольдман.

— Да ну? И в чем же будущее, Рой?

— В кино, Гольдман. В кино!

— В кино?

— В кино, Гольдман, кино — это будущее! Люди теперь хотят картинку! Люди не хотят больше думать, они хотят, чтобы их направляли! Они с утра до вечера в рабстве и, придя домой, теряются: нет больше их господина и хозяина, нет благодетельной руки, дарующей пищу, никто их не бьет и не ведет за собой. По счастью, есть телевидение. Человек включает телевизор, простирается перед ним и вручает ему свою судьбу. «Что мне есть, Хозяин?» — спрашивает он у телевизора. «Замороженную лазанью!» — велит ему реклама. И он мчится ставить в микроволновку свой мерзкий ужин. А потом возвращается и на коленях вопрошает: «А что мне пить, Хозяин?» — «Пересахаренную кока-колу!» — сердито орет телевизор и приказывает: «Жри, свинья, жри! Пускай твоя плоть становится жирной и дряблой». И человек повинуется. Человек обжирается. А после ужина телевизор злится и дает новую рекламу: «Ты слишком толстый! Ты урод! Немедленно займись гимнастикой! Будь красивым!» И вы покупаете электроды для точечного массажа, кремы, наращивающие вам мышцы во время сна, волшебные пилюли, которые делают гимнастику за вас, потому что вам же не хочется, вы перевариваете пиццу! Вот вам колесо жизни, Гольдман. Человек слаб. Из стадного инстинкта он любит набиваться в темные залы, именуемые кинотеатрами. Ба-бах! Вот вам реклама, попкорн, музыка, бесплатные журналы, а перед вашим фильмом идут трейлеры других и увещевают вас: «Эх ты, лох, ты пошел не на тот фильм, посмотри этот, он гораздо лучше!» ОК, но вы уже заплатили за место, вы на крючке! Значит, вам придется прийти еще раз, посмотреть другой фильм, а новый трейлер опять вам объяснит, что вы лопух, и вы с горя пойдете в перерыве опиваться газировкой и объедаться шоколадным мороженым за бешеные деньги, чтобы забыть свой жалкий удел. Может, вы с горсткой таких же борцов и останетесь, забьетесь в последний в стране книжный магазин, но долго вам не продержаться: народ зомби и рабов вас все равно победит.

Я в досаде повалился в кресло.

— Вы спятили, Рой. Это что, шутка?

Вместо ответа он посмотрел на часы и постучал по циферблату:

— А теперь дуйте, Гольдман, быстрей! Вы опаздываете.

— Опаздываю? Куда?

— На ужин с Лидией Глур. Заедете домой, переоденетесь в костюм, напшикаетесь духами — ресторан шикарный.

— Пощадите, Рой! Что вы еще отмочили?

— Она получила от вашего имени букет цветов и весьма любезную записку.

— Но я ничего ей не посылал!