Книга Балтиморов

— Поделим пополам. Половину тебе, половину мне.

Гиллель улыбнулся:

— Зачем тебе это делать?

— Ты же мне как брат, а братья делятся всем.

В начале декабря 2001 года «Титаны» перед полуфинальными матчами чемпионата проходили антидопинговый контроль.

Неделю спустя Вуди после утренней тренировки не явился на лекцию по экономике. Гиллель тщетно пытался прозвониться ему на мобильный. Он решил пойти на стадион, посмотреть, нет ли его там, но по дороге через кампус увидел, как перед зданием администрации паркуется черный «шевроле-юкон» Патрика Невилла. Гиллель понял, что что-то случилось, и подбежал к Патрику:

— Патрик, что стряслось?

— Вуди тебе не сказал?

— А что он должен был мне сказать?

— Он погорел на допинг-контроле.

— Что?

— Этот дурак принял допинг.

— Патрик, этого не может быть!

Гиллель пошел с Патриком в кабинет ректора. Помимо самого ректора, там сидел на стуле совершенно убитый Вуди, а перед ним стоял комиссар Университетской футбольной лиги.

Увидев Патрика, Вуди с умоляющим видом вскочил со стула.

— Патрик, я ничего не понимаю! — воскликнул он. — Клянусь, я ничего не принимал!

— Что происходит? — спросил Патрик.

Ректор представил Патрика комиссару как агента Вуди и попросил описать ситуацию.

— У Вудро положительная проба на пентазоцин. Основная и все проверочные пробы дали одинаковый результат. Это очень серьезно. Пентазоцин — производное от морфина, вещество, строго запрещенное Лигой.

— Я не принимал допинг! — крикнул Вуди. — Честное слово! Зачем мне это делать?

— Сейчас же прекратите этот цирк, Вудро! — рявкнул комиссар. — Ваши результаты слишком хороши, чтобы быть честными.

— Я недавно простудился, и врач прописал мне витамины. Я принимал только то, что он сказал. Зачем мне это дерьмо?

— Затем, что у вас травма.

Повисла короткая пауза.

— Кто вам сказал? — спросил Вуди.

— Командный врач. У вас тендинит руки. И порвана плечевая связка.

— Я прошлой весной ввязался в драку. А потом меня избили копы! Но с тех пор прошло по меньшей мере восемь месяцев.

— Я не желаю слушать ваши небылицы, Вуди, — оборвал его комиссар.

— Но это правда, честное слово!

— Вот как? И вы не перетренировались этим летом? У меня есть справка от врача команды, он утверждает, что из-за постоянных болей отправил вас на УЗИ руки, которое выявило довольно серьезный тендинит, вызванный, по его мнению, чрезмерно часто повторяющимися движениями.

Вуди был в отчаянии. Его глаза наполнились слезами.

— Да, верно, врач хотел, чтобы я на время прекратил играть, — объяснил он. — Но я чувствовал, что могу занимать свое место в команде. Я же знаю свое тело! После чемпионата я бы подлечился. Вы считаете, что я, как полный идиот, принимал допинг прямо перед полуфиналами чемпионата?

— Да, — ответил комиссар. — Потому что вам было слишком больно играть без обезболивающего. Думаю, вы принимали талацен перед играми. Все знают, что это очень действенное средство. Известно и то, что его следы в крови быстро исчезают. Думаю, вы прекрасно это знали и решили, что если прекратите его прием задолго до финала чемпионата, антидопинговые пробы ничего не покажут. Я ошибаюсь?

Повисло долгое молчание.

— Вуди, ты принимал эту мерзость? — в конце концов спросил Патрик.

— Нет! Клянусь! Наверное, врач ошибся, когда я болел!

— Врач тебе талацен не прописывал, Вудро, — ответил комиссар. — Мы проверяли. Только витамины.

— Значит, фармацевт, когда делал порошки!

— Довольно, Вудро! — приказал ректор. — Вы обесчестили наш университет.

Он снял со стены рамку с университетской газетой, на обложке которой поместили фото Вуди, и выбросил в корзину.

Патрик Невилл повернулся к ректору:

— И что теперь будет?

— Нам надо все обсудить. Как вы понимаете, ситуация крайне серьезная. Правила Лиги в подобных случаях предусматривают отстранение игрока, а правила Мэдисона предусматривают отчисление из университета.

— Вы уже подписали контракт с «Нью-Ингленд Пэтриотс»? — спросил комиссар.

— Нет.

— Тем лучше, иначе они могли бы потребовать от нас возмещения ущерба за подрыв своего имиджа.

Первым в гнетущей тишине снова заговорил комиссар:

— Мистер Невилл, я имел долгую беседу с ректором. Этот случай может запятнать репутацию Мэдисона и репутацию чемпионата. Все вокруг зациклены на подвигах Вуди. Если зрители узнают, что он принимал допинг, это станет сильнейшим ударом по всем нам, и мы хотим во что бы то ни стало избежать подобной ситуации. Но мы не можем закрывать глаза…

— Так что вы предлагаете?

— Компромисс, который устроит всех. Скажите, что Вуди получил травму. Что у него серьезная травма и он больше не сможет играть. Взамен Лига прекратит разбирательство, и репутация Мэдисона не пострадает. Это означает, что дисциплинарный совет университета не станет заниматься Вудро и он сможет доучиться у нас.

— Сколько времени он не сможет играть из-за травмы?

— Он вообще не сможет играть.

— Но если он не будет играть, ни один клуб НФЛ его не возьмет.