Книга благочестивых речений и добрых деяний нашего святого короля Людовика

Пиль (la pile, le pilet) был, конечно, метательным оружием. Г-н Кишера полагает, что имеется в виду «дротик с массивным наконечником веретенообразной формы». Жуанвиль пишет о пилях, которые сарацины метали (lancer) в достаточно большом количестве, чтобы покрыть землю (§ 270). Здесь явно говорится о пилях, которые мечут рукой; но в других местах (§§ 205, 208, 314 и 391) у Жуанвиля используется уже не глагол lancer, а глагол traire, эквивалентный нашему tirer (стрелять). В одном из этих отрывков пили, которыми выстрелили к облакам, обладают достаточной дальнобойностью, чтобы перелететь через реку и вертикально низвергнуться на христиан, укрытых от взглядов сарацин укреплениями (§ 205). Похоже, чтобы достичь столь сильного эффекта, нужны были луки. Я склонен полагать, что такими же пилями турки осыпали Гоше де Шатийона и ими же отстреливались при бегстве (§ 391). Правда, однажды Жуанвиль, говоря об арбалете, использовал глагол lancer, а не traire или tirer, но там речь шла о греческом огне, который сарацины метали при помощи арбалета с воротом (§ 206). Говоря о стрелах и болтах, он, напротив, предпочитает глагол traire.

Г-н Кишера определяет стрелу (saiette) как «метательный снаряд для лука, с наконечником, имеющим невозвратные шипы», а болт (carreau) — как «метательный снаряд с наконечником в форме пирамиды с четырехугольным основанием»; это как раз арбалетная стрела. Стрела была легче болта, потому что лук отличался меньшей ударной силой, чем арбалет.

Нет никого, кто не имел бы дела с луком (arc) и не знал, из чего состоит это наступательное оружие. У Жуанвиля есть очень трудное место, где говорится о луках из соr, преподнесенных в дар Людовику Святому. «Лук из соr, упомянутый в параграфе 591, был сделан из рога (соrnе), — пишет г-н Кишера, — а не из рябины (cormier). Последнее толкование — ошибка отца Карпантье, не обратившего внимания на многочисленные примеры balista de cornu, на которые ссылается Дюканж. Карпантье перевел так, как если бы в оригинале было de соrnо, и ошибся при выборе эквивалента для слова cornusy означающего «кизил» (cornouiller), а не «рябина» (cormier)». Я бы полностью согласился с этим рассуждением, если бы Жуанвиль, говоря об одной покупке оснастки для арбалетов, не использовал слова соте (§ 446); так что, похоже, он не использовал бы немного дальше слово соr для обозначения того, что раньше назвал соте. Впрочем, поскольку бесспорно, что для изготовления луков служило дерево, равно как и рог, я счел, что эквивалентом слова соr по меньшей мере мог быть кизил (если не рябина).

Арбалет (arbalete) представлял собой «лук, насаженный на деревянное ложе с желобком и имеющий на конце этого ложа железное кольцо или стремя, в которое вставляли ногу, чтобы натянуть это оружие (§ 243). Арбалеты с воротом (arbalete a tour) натягивались посредством прилаженного к ложу механизма, главной частью которого было колесико (§§ 206 и 547)». Арбалет со стременем по ударной силе занимал среднее положение между луком и арбалетом с воротом, который, в свою очередь, был намного менее мощным, чем метательные орудия (engins) как таковые.

Жуанвиль несколько раз говорит о метательных орудиях, которые использовали сарацины и, может быть, более успешно, нежели крестоносцы (§ 193); но особо он упоминает только камнемет (pierriere), при некоторых обстоятельствах служивший для метания греческого огня (§§ 203, 209 и 213). Это орудие, конечно, было самым опасным и, нанося наибольший урон, внушало больше всего ужаса крестоносцам (§§ 203–213).

Об одежде

Слово платье (robe) — одно из тех, что потеряли свое старинное значение. В средневековом языке «это совокупность видимых предметов, составляющих облачение тела: котта, сюрко, плащ, или накидка, или нарамник». Таким образом, когда Жуанвиль говорит, что сержанты сняли с клирика все платье, это надо понимать так, что они сняли с него всю верхнюю одежду (§ 116). Действительно, он добавляет, что клирик вернулся домой в одной рубахе.