Книга-ботокс. Истории, которые омолаживают лучше косметических процедур

Ну что ж, просто замечательно, что у моей подруги после всего этого дерьма снова все хорошо, но самое удивительное в этой ситуации то, что после превращения в неандертальскую женщину у Мари буквально нет отбоя от мужчин. Совершенно верно. Мужчины выстраиваются в очередь перед ее берлогой, и когда ей хочется, чтобы ее хоть на минутку оставили в покое, она вынуждена отбиваться от парней чуть ли не дубиной. Даже ее экс-супруг Фред снова объявился. Оказалось, что жизнь с тридцатилетней женщиной и новорожденным младенцем страшно напряженная. Он ночами не высыпается и скучает по яблочному пирогу Мари. Можно ему пару недель отдохнуть в берлоге Мари от своей утомительной новой семейной жизни? Ведь с ней так приятно расслабиться.

Что тут скажешь?

Мари послала Фреда к черту и предпочла компанию своего нового соседа, который вечно чесал языком, повиснув на садовой изгороди.

Меня и других девочек такой поворот событий, мягко говоря, поразил. Когда же я рассказала историю Мари одному знакомому биологу, он лишь с умным видом закивал головой, бормоча что-то про скрытые феромоны и другие запахи, которые Мари постоянно испускает, поскольку волосы на теле выполняют функцию рассеивателя естественных ароматов. По всей видимости, запах Мари попадает мужчинам прямо в мозговой ствол, действуя лучше, чем молодая упругая кожа.

Возвращаясь из походов, Наполеон писал Жозефине: «Еду домой, прекращай мыться». Император предпочитал естественный аромат женщины, и в течение нескольких дней до его приезда Жозефина не использовала ни душистое мыло, ни притирания, ни другие ароматические средства.

Несмотря на то что я не знаю, станет ли путь Мари моим, тем не менее я вот уже две недели не брею подмышки. Кто знает, к чему это приведет?

Можно же когда-нибудь стать настолько старой, чтобы перестать стараться быть вечно молодой.

Моника: вуду старения

Дойдя до этой главы, мой муж стал бы довольно сильно мне возражать, но я не позволю ему читать рукопись, в руки он получит уже только готовую отпечатанную книгу. Так что я могу не обращать внимания на все его предполагаемые протесты и запишу на бумаге следующее утверждение: я – разумное существо. Моя склонность к чрезмерному количеству туфель и сумочек связана исключительно с двумя моими Х-хромосомами, то есть с моей женской природой, которая, с другой стороны, не имеет ничего общего с моим человеческим разумом. Только такие мелкие мужские душонки, как у моего благоверного, могут сваливать все это в одну кучу. Как будто я не могу ясно мыслить только потому, что арендую дополнительную кладовку для своих туфель и сумочек.

Разум для меня важен настолько, что я даже состою в обществе, которое защищает ценности эпохи Просвещения от сегодняшнего мейнстрима. Мы выступаем против того, что наука все больше опирается на догмы, верования и гранты на исследования вместо того, чтобы ставить себе цель генерировать независимое знание. Мы опровергаем результаты статистических исследований, которые были, очевидно, получены ложным путем или неправильно истолкованы.

Если статистика показывает, что немецкая женщина обладает в среднем двадцатью парами туфель и за свою жизнь спит примерно с 6,5 разными мужчинами, то это абсолютно не значит, что для женщины туфли важнее мужчин. Здесь путают корреляцию[23] и каузальность[24] – одно не обязательно должно быть как-то связано с другим. Одним из самых известных примеров такой ситуации стали шведские аисты: в двадцатые годы последнего столетия в Швеции была установлена высокая коррелятивная взаимосвязь между низким коэффициентом рождаемости и уменьшением популяции аистов. Очевидно, что каузальная взаимосвязь здесь отсутствует, поскольку детей не приносят аисты. Причина сокращения обеих популяций предположительно кроется в усиливающейся тенденции к разрастанию городов. Могу вам лишь посоветовать пытаться шире смотреть на картину в целом. Когда статистики о чем-то сообщают, все более актуальным становится девиз: «Не доверяйте статистике, которую сами не подделывали!»