Книга-ботокс. Истории, которые омолаживают лучше косметических процедур

Когда дети вдруг так повзрослели, что в один прекрасный день перестали во мне нуждаться, я инстинктивно начала поиски нового занятия и основала свое общество, где вот уже несколько лет мы с научной точки зрения освещаем разного рода ерунду и выясняем, не стоят ли за этим политические интересы, продвигаемые с помощью средств массовой информации. Однако на этом я, пожалуй, остановлюсь, потому как в этой книге речь идет не о моем обществе, я же просто хотела показать, насколько важны для меня здравый смысл и факты и что в этой области я в некотором роде являюсь экспертом.

Не принимайте на веру никаких цифр, пока не поймете, откуда они взялись.

Джек Стэк,

американский бизнесмен

И все же в моей голове есть малюсенькое слабое место (по ту сторону обычной женской кладовки с обувью). С тех пор как мне исполнилось 39 лет, мне стало совершенно наплевать, что говорят статистики и ученые на эту конкретную тему. Я не читаю ни о каких результатах исследований и не желаю ничего об этом знать, а хочу просто верить.

С тех пор как мне исполнилось 39 лет, я верю в антивозрастные кремы.

Моника: tempus fugit (от лат. «время бежит»)

Сегодня для меня пожилые дамы – это по-прежнему женщины в шелковых колготках телесного цвета, платьях с узорами и бежевых плащах. Они носят золотые обручальные кольца, делают перманентную завивку и приглашают в гости отведать кофе с пирожными из пестрой посуды. У них есть водительские права, но они не решаются сами садиться за руль. Они гладят постельное белье и стремятся распланировать каждое семейное торжество вплоть до мелочей. Им никогда не придет в голову идея заказать на дом пиццу. И больше всего они уважают преподавателей латыни.

Этот образ пожилой дамы прочно врезался в мою память совершенно независимо от морщин, седых волос и пигментных пятен. Эти люди старые. Не я. Несмотря на увеличивающееся количество морщин, седые волосы и пигментные пятна. И я ни разу не задумывалась о том, чтобы как-то изменить этот свой устоявшийся стереотип, пока моя дочь однажды не вернулась из школы, буквально завывая от ярости. Ее учительница латинского языка забеременела, и вместо нее поставили «тупую старую суку», которая опрашивает нечестно, дает на дом в два раза больше заданий и наказывает плохими отметками всех, кто не смеется над ее шутками в духе Сенеки.

«Тупая корова!» – возмущаюсь я вместе с дочкой.

«Унылая и недотраханная!» – ругается Ева.

«Пожалуйста, Ева, так нельзя говорить…»

Мне следовало бы прикусить язык. Сколько раз я злилась на свою мать, которая так часто повторяла: «Так нельзя говорить».

Я замолчала и вспомнила свою учительницу латыни: шелковые колготки телесного цвета, наглухо застегнутая блузка, юбка в складку, перманентная завивка, обручальное кольцо отсутствует. Мы все звали ее просто «СД», сокращенно от «старая дева».

«Абсолютно асоциальная старуха», – продолжает ругаться Ева.

«Сколько же ей лет?» – спрашиваю я.

«Понятия не имею, – отвечает Ева. – Она точно из каменного века».

«С возрастом некоторые черты характера только усиливаются», – слышу я себя, и в этот момент перед моим мысленным взором стоит образ моей учительницы латинского.

«Сегодня она вызвала меня к доске и поставила тройку, хотя на прошлом уроке я отсутствовала из-за болезни. Она не имеет права так делать!» – вырывается у Евы.

«Может, мне стоит с ней поговорить?» – предлагаю я дочери.

«Да, мама, спасибо, это было бы клево».

Я радуюсь тому, что смогла утешить дочку, и на следующий день записываюсь на встречу с новой учительницей латыни в ее приемные часы.

Поскольку для учительницы латинского языка, как и для всех прочих людей, важную роль играет первое зрительное впечатление, я заранее четко продумываю, что надеть и какую прическу сделать, чтобы случайно не настроить «старую корову» против себя или Евы. Я удаляю с ногтей зеленый лак, вместо джинсов надеваю темное платье, делаю себе совсем неброский макияж, а вместо любимых кедов надеваю темные балетки. Перед дверью в учительскую я выключаю мобильник и мысленно подбираю слова, подходящие для описания нечестного обращения с моей дочерью.

Я стучу, нажимаю на дверную ручку и в следующий момент практически падаю замертво – передо мной за столом сидит женщина в возрасте около тридцати с зелеными ногтями, губами, обведенными карандашом, в джинсах, кедах и пуловере из магазина H&M за десять евро, точно такой же я себе купила на днях. И это для моей дочери Евы «возраст каменного века»?!

Я вежливо обсуждаю с учительницей латыни проблему. Позволяют ли новые школьные правила спрашивать учеников после пропущенных уроков? Проблема быстро разрешается – кто-то забыл отметить, что Ева отсутствовала на уроке, и оценка будет аннулирована. При всем дружелюбии дама мне по-прежнему несимпатична, и я понимаю необоснованное отвращение, которое Ева испытывает по отношению к ней.