Я даже не думала его раскрывать. Он сам мне рассказал. Думал, что больше не придется ходить к шлюхам, моя идея с хобби оказалась очень плохой. В той ситуации я не знала, что сказать. Мне казалось, что нехорошо говорить: мне бы хотелось, чтобы ты и дальше ходил по девкам.
Комиссар:
А почему вы тогда не расстались или не разъехались?
Эльке В.:
Потому что после той истории со шлюхой все стало действительно плохо. Он больше не брюзжал по поводу домашнего хозяйства, а начал придираться уже ко мне. Говорил, как старо я выгляжу. Какая у меня обвисшая грудь. Куда делся мой зад. И что у меня появились пигментные пятна.
Комиссар:
А вот это уже была настоящая причина для развода!
Эльке В.:
Да, конечно. Но тогда я думала не об этом, а лишь о том, какой он ужасный старик, внутри, а не снаружи. Ко мне он придирался, а у самого был пивной живот, двойной подбородок и волосы в ушах. И тогда я начала повторять про себя: «Ну, погоди, Оливер, я еще на десятилетия тебя переживу!»
Комиссар:
И тогда вы решили…
Эльке В.:
Да, но это не было спланировано. Я просто хотела продолжать жить и обставить его.
Комиссар:
И почему же тогда все случилось иначе?
Эльке В.:
Это было… так сказать, спонтанное решение. За ужином – я приготовила его любимое блюдо, парные клецки, – он сказал мне, что я старая кошелка, на которую даже смотреть противно. Потом мы смотрели телевизор, где показывали пожилую актрису, и тут он снова сказал мне: «Вот еще одна старая кошелка, на которую даже смотреть противно». А когда я раздевалась в темноте, чтобы лечь в постель, он взял и включил в спальне верхний свет, а потом сказал, что мне нужно взглянуть на себя в зеркало, тогда я перестану обижаться, потому что получу подтверждение того, что я и вправду старая кошелка. Я легла в постель и всю ночь размышляла, чем бы ему отплатить.
Комиссар:
Так у вас возникла идея убить его?
Эльке В.:
Да. Он лежал в своей кровати и жутко храпел. А я думала о том, как часто он еще будет называть меня «старой кошелкой». Это как с мужьями, которые бьют своих жен, если жена хоть раз допустит такое, то муж будет делать это снова и снова и все станет только хуже. Так у меня появилась идея использовать крысиный яд. И я даже дала ему еще один шанс.
Комиссар:
Что еще за шанс?
Эльке В.:
Я подмешала яд в мюсли, которые приготовила ему на завтрак. А потом ушла в офис. Если бы он убрал чашку в посудомоечную машину, то увидел бы предупреждение. Я положила туда записку, в которой сообщала, что ему необходимо срочно обратиться к врачу потому, что в его еде был крысиный яд. Но нет. Он и не подумал убрать чашку со стола. Вот такие они, ужасно старые мужья.
Моника: ультимативный тест на возраст
После глубокого внутреннего исследования честно ответьте на следующие вопросы. Оцените правдивость высказывания по шкале от нуля до ста. При этом «ноль» соответствует нулю, а «сто» – ста процентам.
1. Я хочу оставаться такой же молодой, как сейчас.
2. Стареют всегда только другие люди.
3. Я всегда чувствую себя как тридцатилетняя.
4. Юн[31]
– это не прилагательное, а психоаналитик.5. Старость – это настрой, а не жизнеощущение.
6. Я бы хотела, чтобы мне опять было семнадцать, но у меня бы остался мой жизненный опыт.
7. После бурной ночи мне требуется неделя отдыха.
8. Следующего рабочего, который свистнет мне вдогонку, я уложу в постель.
9. Мои друзья вдруг стали очень часто говорить о болезнях.
10. Климакс никак не связан с потеплением климата.
Результаты:
Сложите все числа без помощи калькулятора. Если из-за дурацких расчетов у вас пропало желание узнать результат, значит, вы либо слишком юны, либо очень стары.
Ноль
: в процессе подсчета вы через какое-то время округлили все результаты до нуля. Вам срочно нужно поработать над своей самооценкой, признать свой истинный возраст и, наконец, повзрослеть.Неопределенные результаты от нуля до тысячи
: они свидетельствуют об ожесточенном поиске правды и недостатке зрелости.Тысяча
: Мои поздравления! В процессе подсчета вы округлили все результаты до ста процентов. Вы сейчас в лучшем возрасте, поскольку удовлетворяете свое любопытство столь прагматично.Зильке: лиловый полукомбинезон
Когда мне почти исполнилось шестнадцать, я стала одной из первых, кто пришел в школу в лиловом полукомбинезоне. Эту деталь гардероба я покрасила сама – на самом деле это были обычные белые малярные штаны, купленные в магазине, которые мы, девчонки, окунули в ведро с лиловой краской. И это были не просто штаны, а заявление о том, что мы молодые, феминистически и политически настроенные, необузданные и не такие, как все. Нам едва исполнилось шестнадцать и так хотелось позлить родителей. Лиловый комбинезон и соответствующее поведение были для этой цели как нельзя более кстати.