Книга чародеяний

— Нет значит нет, — сказал Берингар, подтвердив ожидания в свой адрес, и надел шляпу. — Я уважаю любое ваше решение и выражаю искреннее сожаление: я был бы рад поработать с вами.

— Вы не так много знаете о наших силах.

— Вот именно, — это ледяное изваяние почти улыбнулось! — Я оставлю вам подходящий ключ. Если у вас появятся вопросы по поводу книги или вы передумаете, нужная дверь откроется через три дня.

***

[1] Круа-Русс — район французского города Лиона, находится на холме меж двух рек. На период описываемых событий ещё не был частью Лиона, но уже славился лионскими шелками как его "промышленный пригород".

[2] Анна Гёльди существовала на самом деле и сейчас известна как последняя ведьма Швейцарии и/или Европы. Её пытали и казнили в 1782-ом году якобы за отравление, что было судебной ошибкой: за отравление с нелетальным исходом казнить было нельзя, но и обвинять в колдовстве также уже не могли. Детали её судьбы в разных историях расходятся: в этом тексте будет всего лишь очередная версия событий, правда, отталкивающаяся от того, что Анна в самом деле была ведьмой.

[3] Генрих Крамер и Якоб Шпренгер — авторы "Молота ведьм", в котором в основном описываются методы разоблачения и преследования ведьм. Также немало места в трактате отводится доказательствам того, что всё сверхъестественное — от Бога и никак иначе.

II.

«Как великомудрые господа Шпренгер и Крамер исходили из того, что всё колдовское, если и делается, то лишь с попущения Божьего, мы же оттолкнёмся от обратной идеи. Колдовство суть материя бесцветная, способность совершать чародеяния во благо и чародеяния назло. По мнению вышеупомянутых господ и тех, кто им предшествовал, первое – во благо – якобы творят ангелы, второе – демоны; нам же известно более других, что полярных сил не существует: всё это делают земные чародеи, наделённые способностью, но не привязанные к константам зла или добра».

Книга чародеяний, теоретические главы.

***

Утром того самого дня Милош не проспал. Поднявшись не рано и не поздно, он встал, умылся, побрился, не трогая скромные бакенбарды — почему-то Милошу казалось, что они придают ему мужественности. Они в самом деле придавали бы, будь он более холоден и сдержан, ну зато это не пенсне Корнелика! С моноклем брат смотрелся бы куда лучше. Так вот, оторвавшись от зеркала, Милош выбрался в коридор, стараясь не наступать на котов, протопал вниз по лестнице и влетел на кухню.

Тут же ему на плечо шмякнулся комок горячей каши, и Милош присвистнул не без досады — сегодня маме помогала Катка.

— Садись, Милош, — голосом, исполненным нежности, велела мама. У неё в руке был нож, поэтому Милош выполнил бы любой приказ, облечённый в материнскую заботу: с ведьмой спорить — себе дороже, особенно если эта ведьма тебя рожала.

Пани Росицкая считала, и не без причины, что девочки должны помогать маме на кухне с мальства. Сама она гордилась тем, что в детстве едва не разнесла печку, пытаясь с помощью заговора заставить крупу вариться быстрее. Сейчас проблема была не в каше, и вообще мама фрукты резала, а в Катаржине, которая изо всех сил пыталась оную кашу разложить по тарелкам. Сестричка всё ещё голодного Милоша была не по летам сильна в вудуизме, но бытовая магия оказалась не по ней. В общем, Катка банально не могла справиться с тем, чтобы сковырнуть липкую кашу в тарелку без истерики, и в чём-то Милош её понимал, только сытее от этого не становился.

Милош послушно сидел за столом, от скуки играясь с карманными часами, и наблюдал за сестрой. Катка стояла на табурете, поскольку пока не доставала до стола: её растрёпанные косы ловили утренний свет из окна, осуждающий взгляд Милоша и капельки масла, взмывавшие вверх после каждого плюханья каши. От старания сестра высунула кончик языка, и Милош не выдержал — фыркнул в кулак. Эти маленькие пальчики ловко плели кукол и ловцы снов, но не могли разложить еду! Видимо, половник — инструмент слишком сложный.

— Мама, он смотрит! — заверещала Катка, в расстройстве швыряя половник на стол. Вышло слабенько, но девочка сама себя испугалась. — И фыркает, как лошадь!

— Я не лошадь, — обиделся Милош. — Я жеребец.

— Не расстраивайся, — сказала пани Росицкая, погладив дочку по плечу. — Тут нужна привычка. Сегодня Милоша накормлю я, иначе он опоздает, а потом ты будешь практиковаться на Корнелике. Хорошо?

— Хорошо!