Книга чародеяний

— Берингар просил передать, что недоволен, — через какое-то время Арману наступал на пятки Милош. — Ещё он почему-то решил, что я горю желанием бегать за тобой и что-то передавать.

— Могло быть хуже, — отмахнулся Арман, свернул за угол и врезался в спину мужчины.

Отца, надо полагать. Это был отец. На худом пожелтевшем лице читалась скорбь, въевшаяся в морщины и уголки губ, но глаза смотрели настороженно и зло. Ребёнок, ничего не понимая, смотрел на незнакомцев снизу вверх: его лицо по понятным причинам казалось Арману знакомым, едва ли не родным, а ещё на нём висела новая куртка на несколько размеров больше нужного.

— Чего вам надо? — резко спросил мужчина, буравя взглядом то шляпу Армана, то щегольскую тросточку Милоша. Здесь в таком виде мало кто ходил.

— Ничего не спрашивайте. Я знаю, что женщина, которую вы когда-то любили, хочет отомстить вашему сыну, — Арман вытащил из кармана заплатки, которые вчера забрал с детской курточки. Всё, что от неё осталось, и пара капель заячьей крови. — Это все доказательства, которые у меня есть. Если хотите жить спокойно, уезжайте из этого города.

Он бы сам не поверил, если б был человеком. На мгновение Арману показалось, что мужчина заколебался: тень страха и понимания пробежала по его лицу, а в сердце наверняка вздрогнуло воспоминание о ведьме и о жене — он не мог не подозревать, что смерть возлюбленной с нею связана. Увы, всё это длилось только миг.

— Грабёж, — прошипел мужчина, выдирая заплатки из руки Армана. — И что тебе с детской курточки? Много наварил, да? Теперь Мишель будет носить мою!

Арман не стал спорить. Сестра бы разозлилась и сказала, что эта курточка стала платой за жизнь, и ему тоже хотелось бы так сказать, только смысл? Времени нет, он так и так не поверит.

— Просто будьте осторожнее, — Арман отвернулся от дрожащего от гнева мужчины и наклонился к его сыну. — И ты будь осторожнее. Не гуляй один…

Мальчишка, естественно, его не узнавал. Он таращился на бледного незнакомца с испугом и недоверием, а, поглядев на отца, перенял от него ещё и неприязнь. Арман отстранённо подумал, что он достиг какой-то высшей точки в своём мастерстве: когда-то давно он подобным образом помог человеку и не дождался никакой благодарности, даже намёка на неё. Это задело, но преподнесло урок. С тех пор ему было проще принимать подобные взгляды от тех, кому он безвозмездно помог. Либо ты спасаешь людей, либо ты гордый… Зачем ему всё это? Он и сам не знал, просто не мог пройти мимо, пока остаётся надежда. Так же, как с сестрой.

— Всего хорошего, — ни к селу ни к городу попрощался Милош и, схватив Армана за локоть, потащил его обратно.

— А ну, стойте! — неожиданно взревел ведьмин любовник и рванул за ними. Арман перемахнул через загородку конюшни, Милош поднырнул под балку и куда-то исчез, через полминуты нелепой погони мужчина попал в засаду — с одной стороны ему под ноги плюхнулась лопата навоза, а с другой — на глаза упало мокрое полотенце, мирно сушившееся на чьём-то низком окне. — Воры! Мишель!.. Мой Мишель!

Карета уже видна, им держат дверь… Арман обернулся через плечо. Всё, о чём он только что думал, выветрилось из головы. Он ведь любит своего сына, в самом деле любит! Пусть и неправильно выстроил связь… хотя про куртку-то ему откуда знать…

— Арман, нет, — Милош бесцеремонно затолкал его в карету и запрыгнул сам. — Не переигрывай, ради духов. Ты ему всё сказал, не сделает выводы — его проблемы.

— И его ребёнка, — не согласился Арман, но всё равно признал: — Ты прав.

— Вы закончили? — от великодушия и терпения Берингара не осталось и следа: он взирал на них с той же холодной неприязнью, какая мелькала в общем зале колдовского замка. — Я бы попросил вас обоих впредь избегать подобных сцен. Нам стычки с людьми совершенно ни к чему…

Не первая и не последняя ошибка, думал Арман, пока они выезжали из Марльё по местным колдобинам. И вот опять, каждый прав и неправ по-своему… Рациональной правды больше в словах Милоша и Берингара, а Лаура, дружелюбно сидевшая слева от него, наверняка поддержала бы Армана, узнай она побольше про ребёнка. И ведь тот мужчина даже не обязан ему верить, как не обязан был Арман его предупреждать. Проклятье, однажды он забудет об этом, но пройдёт ещё немало времени, прежде чем это случится.

***

Они добрались до Безансона быстрее, чем предполагали, но за это время Адель возненавидела всех. Арман бесил её своей вознёй с незнакомым ребёнком, Берингар провинился в том, что устроил брату очевидно заслуженную выволочку, Лаура по определению заставляла Адель закатывать глаза и вымещать гнев на воображаемых врагах, а Милош просто достал. Не говоря уж о вознице, который, само собой, был виноват в дурной дороге, уставших лошадях, скверной погоде и прочих превратностях судьбы.