Книга чародеяний

— Господа, дамы, — вышел из-за шторы мастер Стефан. Он сиял, как начищенный циферблат. — Сейчас я покажу вам, как это работает. Часовая магия считается бесполезной, но это не так! Историки, не чурающиеся колдовства, часто пользуются нашей помощью: только так можно установить истину и понять, что было на самом деле. Мои часы покажут независимое прошлое таким, какое оно есть.

Не став вдаваться в подробности («Это надо видеть, а не слышать!»), мастер опустился на колени перед напольными часами — не такими пышными, как незаконченная работа неизвестного Констана — и принялся проворачивать стрелки назад. Под главным циферблатом Адель увидела встроенную полоску календаря, на котором Стефан вручную выставил нужную дату: 30 мая 1431 года.

Прежде чем Адель вспомнила, что произошло в тот день и час, стрелки по велению Стефана закрутились с бешеной скоростью и исчезли, растворившись в собственной быстроте. На самом деле они оставались там, но исчезли из вида, как спицы в колесе. Загипнотизированная зрелищем, как и все, Адель подалась вперёд, чтобы лучше видеть ровный молочный круг циферблата, на котором осталась лишь тень от непрестанно движущихся стрелок. Началось! На круге, как в зачарованном зеркале, проступило пламя пожара. Это костёр… Костёр, и на нём — девушка. Это лицо изображалось много раз и каждый раз иначе, но его узнали все.

— Проклятое пламя, — выдохнула Лаура, как будто напоминая всем, что это выражение пошло от костров инквизиции. — Это же…

— Жанна была отменной прорицательницей, — заметил мастер Стефан. Он явно бывал в этом эпизоде прошлого не раз. — Я так и не понял одного — знала ли она сама об этом или верила в божественное откровение?

Мнения разделились: нет, она знала, или — о нет, она верила. Адель не участвовала в разговоре, слишком впечатлённая зрелищем казни. Казни… Они посмотрели ещё несколько подобных сцен: Карл Восьмой подписывает эдикт против чародеев; кальвинисты лютуют, требуя полной отмены суда; сожжённые женщины в Германии, сожжённые мужчины во Франции… Календарь неумолимо приближался к восемнадцатому веку. Стефан словно выбирал самые красочные события и даты. Он не наслаждался жестокостью, вовсе нет — хмурил брови и ворчал, пытался что-то понять… может, он и не планировал этого, но у Адель перехватило горло, когда она увидела Анну Марию Швегелин. Она знала эту историю от мамы: немецкую колдунью-горничную обезглавили за несколько лет до прабабки. Если б не Анна Гёльди, последней ведьмой до сих пор считали эту Анну.

Комната покачнулась. Адель одновременно хотела и не хотела знать. Судя по тому, как Арман сжал её локоть, он тоже догадался, но что чувствовал — она сейчас не поняла: пыталась разобраться в самой себе. Странно, но её тело заполнял не гнев, а что-то ещё… первобытный ужас, какого она не испытывала с самого детства.

— Хватит! — прикрикнул Берингар. Стефан застыл, не набрав до конца следующую дату. Адель тихо и медленно выдохнула, в этот миг она была готова извиниться перед Берингаром за что угодно. Он на неё даже не смотрел. — Благодарю вас, мастер, это была отличная демонстрация прошлого. Уверен, это будет одна из интереснейших глав книги. Меня интересует кое-что ещё…

— Что же это? — спокойно спросил Стефан. Адель пристально следила за ним: хотел ли часовщик причинить им с братом боль или нет? Посмотреть на реакцию ради забавы или показать бедным детям правду? Что из этого больше похоже на него? Арман, может, знает… Арман смотрел на мастера с напускной грустью, но Адель чувствовала, как он напряжён.

— Будущее.

Ответ Берингара отвлёк всех, и все были удивлены, кроме мастера.

— Вам не понравится мой ответ, — предупредил Стефан. — Мои часы совершенны — несовершенно само время. Понимаете ли, то, что ещё не случилось, им неподвластно. Самая точная область — это прорицание, и то вы знаете, какие ошибки допускают оракулы. Не сами пророчества, а ясновидцы, которые такие же люди, как мы с вами…

— Однако? — не сдавался Берингар. — Я уверен, что вы нашли какое-то решение.

— Не совсем, — вздохнул Стефан. Он казался польщённым, но на самом деле был разочарован в себе: ну как же, не смог совладать со временем. — Мои часы… они не могут показать вам то, что будет именно с нами. Я был уверен, что могут, но… один маг-теоретик, уже покойный, к сожалению, доказал мне, что это не так. Пока мы живы, мы влияем на судьбу, а часы покажут лишь то, чего с нами точно не будет. Разные варианты будущего, которое случится не с нами…

— Другие миры? — недоверчиво хмыкнул Милош. — Как-то это, знаете…

— Не другие миры! Мир один, и он наш, — отрезал Стефан. Как и все колдуны, упоминать Рай или Ад он любил только для красного словца. — Но варианты развития мира — разные, вы понимаете? Что-то, что произойдёт не с нами и не по нашей воле.

— И как же вы доказали это? — удивился Арман. Свободной рукой он придерживал сестру за плечи, хотя в этом уже не было необходимости. — Вы ведь не можете убедиться, что на самом деле будет, а чего — не будет.

— А вот и нет! — на этот раз мастер просиял глазами. — Смотрите!