Книга чародеяний

Чему-чему, а чутью своему Милош доверял. Озадаченный, он переступил порог, очутившись в укутанной дурманящими ароматами полутьме. Когда глаза привыкли к темноте, он различил сидящих на скамьях людей, арки, уходящие высоко вверх, и витражные стёкла. В уши проникало тихое гудение молитв. Вполне себе магическое действо, видели б они себя со стороны! Гипноз, трава и сверхъестественные силы, никакой разницы с так называемой порочной магией.

— О нет, — пробормотал Милош. Адель в самом деле была здесь, но без Армана… Она стояла близко к алтарю, запрокинув голову к витражам, словно бы молилась — поэтому люди её не трогали, да и из-под капюшона не было видно лица. Адель Гёльди не молилась, это очевидно, и едва ли она могла найти здесь успокоение — лишь разозлиться ещё сильнее.

Где Арман? Он ведь должен быть где-то рядом. На Милоша посмотрели; он вздохнул, умело перекрестился и тихо двинулся вперёд, будто выбирая себе местечко для молитвы. Земля под ногами не разверзлась, кожа не зашипела от божественных благовоний, и ему даже не было противно — не до того сейчас. Дама в чёрной вуали, три штуки… седовласый старик… торговец яблоками, от него несёт яблоками, как от объевшегося осла… мать с детьми, рыдает, дети тоже хлюпают носами… тихо молится молодая девушка с невыразимо красивой сияющей кожей… Фигурка Адель, какая-то ломаная из-за искажающей её ауры, не ближе и не дальше. Скоро это станет заметно. Слишком скоро.

Милош не успел обнаружить запропастившегося приятеля — солнце вышло из-за туч, поцеловало витражи, и вот алый луч уже режет глаза Адель. Это сработало, как красная тряпка для иберийского быка — девушка вздрогнула, неестественно выгнулась в спине, а потом упала на колени.

— Дьявол! — завизжали справа. Увы, в церкви подобные телодвижения трактовались всегда именно так… Иронично, что в этот раз люди почти правы. — Нечистая сила вошла в храм!!!

Нечистая не вошла бы — она ж не может! Разочарованной в людской логике, Милош присмотрелся к Адель, которую колотило в припадке, и выругался — грязно, надо полагать, потому что миловидная старушка справа прервала свою молитву, чтобы огреть его по спине. Милош не знал, что делать, и ему это не нравилось, а ещё меньше ему нравилось полное отсутствие Армана. Всё, что он мог, это выстрелить в Адель Гёльди; признаться, иногда такая мысль забредала в голову Милоша, но не всерьёз. С одной стороны, ему без разницы, пострадают ли невинные люди. С другой стороны — не совсем. С третьей… им влетит от Берингара, а уж как влетит самому Берингару, лучше даже не представлять. Взяли чуму на свою голову! Адель и вправду помогала, но глупо было со стороны комиссии полагать, что её можно как-то удержать.

— Спокойствие, дети мои! — раздался звучный голос, и от кафедры к ним подошёл священник. Проклятое пламя, отчаялся Милош, только этого тут не хватало. — Дева сия одержима злом, и я руками Господа изгоню его.

— Так её, так! — завелась ударившая Милоша бабка.

— Господи, сущий на небесах!..

— Водой её, водой!

— Несите раскалённое железо!

— Тише! — повторил святой отец или кто он там, брат, сват, в рангах Милош не копался. Этот священник был спокоен и уверен в себе, что само по себе никак не мешало, но в данной ситуации было ужасно. Такой, чего доброго, в самом деле решит прижечь Адель железкой или притопить её в чаше святой воды, и тогда святые останки придётся соскребать по стенкам. — Тише, не гневите Господа, Он и так разгневан, и особенно — приходом зла в обитель Его. Выйдите, дети мои, и забудьте о том, что видели, а если не забудете — приходите очистить душу на следующий день. Вы можете пострадать…

«Вы можете пострадать…» Руки священника были влажными, почти мокрыми, чаша за спиной окружена ореолом брызг, да и ряса сидит так, словно её нахлобучили в последний момент и не по правилам. Милош выдохнул с облегчением, хотя маг-оборотень, принявший облик священника, это такое кощунство! Восхитительное богохульство, Берингар будет в восторге, если он, конечно, умеет.

Может, святого Армана и не послушались, а вот отнюдь не святую Адель — вполне. Она зарычала, и этого всем хватило. Люди ломанулись прочь, к дверям, и Милош — вместе с ними, чтобы как следует запереть на засов и придавить изнутри чем-нибудь тяжёлым. В храме наверняка оставались ещё люди, служители какие, молящиеся по углам старики… Их не видать, что ж, будем считать — повезло, считать иначе попросту некогда. Поднимался ветер — теперь внутри. Скамейки задрожали, плохо привинченные к полу, свечи затряслись в конвульсиях и наполовину угасли. Что-то опасно раскачивалось под потолком… Гул, пульсирующими толчками исходивший от скорченной фигуры Адель, стучался в стены и многократно отражался от них, вызывая головную боль.

— Ты умывался святой водой? — прокричал Милош, надеясь выяснить напоследок самое главное. — Во имя древнего духа, ты заклял святую воду?

— Обычная оказалась вода! — отозвался Арман-священник. В других обстоятельствах ему было бы очень весело. — Милош, лучше уходи…