Книга дьявола: о Пресвятой Троице. Назначение человека

Что касается самой двоицы, то есть обоих полов человека – мужчины и женщины, а также других двоиц (например, сестер, братьев), то, исходя из сказанного, следует, что двоице для вечного существования необходимо, соединившись с третьим лицом, быть троицей. И ясно, что это третье лицо – Бог, Сама Любовь, на место Которой в здешней действительности человек ставит самого дьявола. Без Бога невозможна никакая любовь.

Итак, в условиях тварного мира совершенной троицы, которая была бы открыта миру, не может существовать, а значит и быть задуманной Богом. Троицей, единственно, может быть только Сам Бог, в Котором ни одно из Лиц не служит двум другим связывающим звеном.

О том, что любовь вечна

Мы в очередной и последний раз скажем, что любой вопрос – это всегда признание. Когда саддукеи спросили Господа Иисуса Христа, кто в день воскресения будет мужем из семи братьев женщине, что была замужем за каждым из них, они признались в том, что само по себе многобрачие ложно, хотя оно и существовало в ветхозаветные времена, и что человек может любить лишь одно существо, в противном же случае своего вопроса саддукеи даже не задали бы. И Сам Христос не стал поправлять их, Он не стал говорить им, что их вопрос не имеет смысла и что причина, побудившая к его поставке, была неверной. Напротив, Христос сразу же понял, к чему клонят саддукеи, и ответил им, что они просто не знают Святых Писаний, согласно которым в воскресении ни женятся, ни замуж не выходят, а пребывают как ангелы на небесах. Сам Бог, таким образом, засвидетельствовал Своим ответом, что человек может любить лишь одну женщину или женщина – одного человека (пример носцентризма как невозможности выразить эту мысль однократно в условиях или границах эгоцентричного бытия человека и его языка). Причем истинная мысль, выраженная в скрытой форме, вызывает больше доверия, чем мысль, выраженная уже в открытой форме. Когда, например, один человек говорит, что еда была вкусной, а другой просит добавки, то ясно, что, скорее всего, второму точно понравилось угощение, нежели первому, потому что тот мог сказать, что еда была вкусной, только из-за желания обрадовать хозяина.

Можно упомянуть еще один случай из истории, когда человек, притом известный философ, в скрытой форме сделал признание по этому вопросу. На произведение Владимира Сергеевича Соловьева «Смысл любви» Евгений Николаевич Трубецкой написал критику в 1-м томе своего труда о нем «Миросозерцание Вл. С. Соловьева», а именно в части III, в главе XVI, в параграфе IV «Положительное и отрицательное в любовной романтике Соловьева», и там автор пишет о любви, что «как бы ярко она ни обнаруживала образа Божия в другом, любимом человеке, – отрешиться от желание исключительного обладания им она не может, ибо для нее это значило бы – перестать быть любовью». И это действительно так: без признания незаменимости любимого лица любовь к женщине перестает быть любовью, и она просто начинается с этого признания.

Но более всего в пользу незаменимости любимого лица, как того, с чего начинается и чем заканчивается всякая любовь между мужчиной и женщиной, служит следующее обстоятельство.

В нашем мире существует два таких спорных и неоднозначных явления как дружба между мужчиной и женщиной и платоническая любовь. Трудно себе представить более удачного примера для объяснения, с чего же начинается любовь человека к женщине, чем сравнение этих двух очень похожих, но в своей сути кардинально разных и даже несопоставимых явлений. Возможны ли или невозможны оба явления, это другой вопрос, но ясно, что платоническая любовь ограничена всего двумя лицами, и поэтому в ней возможна измена, тогда как в дружбе полов, напротив, количество лиц не ограничено определенным числом, и поэтому в ней измена невозможна и она по достоинству и величию находится ниже платонической любви, если даже та просто невозможна. Как и в случае с ответом Господа Иисуса Христа саддукеям и справедливым замечанием Евгения Трубецкого, из этого сравнения обоих спорных отношений между мужчиной и женщиной явным образом следует, что любовь человека к женщине ограничена всего одним лицом, а если она ограничена всего одним лицом, следовательно, ее делает таковою что-то такое, с чего она сама начинается и за что она называется любовью. Но что это как не признание того, что любимое нами лицо никем в мире незаменимо? Разве любви важно какой любимый человек, а не кто этот человек? И может ли даже супружеская измена, которая, если не брать во внимание смерть, является единственным уважительным и законным поводом к расторжению брака, сделать виновника измены человеком, которого любовь могла бы заменить другим лицом?

Как говорила героиня повести Федора Михайловича Достоевского «Белые ночи»: «О, если б вы были он!».

Часть третья. Вечность

Ад

Так говорил Федор Михайлович Достоевский устами старца Зосимы: «Отцы и учители, мыслю: «Что есть ад?» Рассуждаю так: «Страдание о том, что нельзя уже более любить».