Книга дьявола: о Пресвятой Троице. Назначение человека

Этот известный пример приведен здесь для иллюстрации и пояснения одного фундаментального закона человеческого бытия. Поскольку человек создан для любви – чтобы любить другого, а не для того, чтобы самому быть любимым, то независимо от своего образа жизни человек всегда будет искать в ней только и только этого. Мы ждем любви к себе от другого, ищем и желаем ее именно затем, чтобы самому его полюбить, а отнюдь не наоборот, сама же по себе любовь другого нам вовсе не нужна. Это даже доказывается нашей повседневной речью: мы никогда не говорим: «я ищу любящего человека», а мы всегда говорим: «я ищу любимого человека». Правда, почти любой человек любим нами только потому, что он как раз приходится нам любящим нас человеком, и любить его по-другому мы не можем, хотя самим любить его и есть то, что только нам нужно, чтобы отвечать нашему назначению. В связи с этим жизнь человека, которая наполнена мыслями, желаниями, чувствами, переживаниями, делами, целями, мечтами, действиями и всем тому подобным, определяется и определена другими людьми – их отношением к ней. И мы при этом точно знаем, что этого не должно быть, что наша жизнь не должна зависеть от оценки и мнения другого человека. Любая наша ошибка нам простительна, поскольку ей всегда предшествует незнание в качестве единственного возможного ее оправдания. Но когда мы действуем или предпринимаем что-нибудь, потому что это определило другое человеческое лицо своим отношением к нам, мы становимся совершителями непростительной ошибки, так как каждый из нас точно знает, что наше действие или намерение определил другой человек. А не ошибаться же никто не может. Человек не машина, чтобы ему не совершать ошибки. Если бы человек все знал, то их бы просто не было, а все знать из нас никто не может.

Итак, человек ждет к себе добра и любви другого только затем, чтобы самому начать его любить и приносить ему добро. Сама же по себе любовь другого ему нисколько не нужна. Вопрос только тут в том, почему человек не хочет начать любить другого сам, ведь ему только этого и нужно.

О том, что в каждой троице есть двоица

Может показаться нелогичным, не соответствующим здравому смыслу, что Бог, будучи Троицей, сделал Своим подобием двоицу – мужчину и женщину. На это надо сразу сказать, что подобное недоразумение возникает из-за простого непонимания, в чем конкретно, в чем именно проявляется подобие Богу как Всесвятой Троице. Оно же, в самом деле, проявляется вовсе не в количестве лиц по числу Лиц Пресвятой Троицы, а в единстве этих лиц. Божественно в Боге не то, что Он существует именно в трех Лицах, а то, каковым непостижимым единством эти Лица обладают. Поэтому Пресвятой Троице подобно любое количество любящих друг друга людей: двоица, троица, четверица, пятерица, а то и более.

Кроме того, создание троицы в человеческом мире повлекло бы за собой одну нехорошую вещь, прямо вытекающую из вышесказанного. Если бы человек был поделен на три «пола» (слово взято в кавычки, поскольку больше двух половин не может быть), то можно быть совершенно уверенным, что большинство христианских умов пришло бы к мысли, что каждый пол человека служит образом одного из Лиц Пресвятой Троицы: Отцу подобен один пол, Сыну – другой, а Святому Духу – третий, а это привело бы к недопустимому делению Лиц в учении о Пресвятой Троице – к скрытому троебожию. Неделимость Пресвятой Троицы должна подчеркиваться, отражаться в том числе в Ее подобии, а не только в учении и исповедании, хотя это условие никем не диктовалось и не прописывалось. Вовсе не случайно на известной иконе преподобного Андрея Рублева образ Пресвятой Троицы имеет одну общую надпись для всех трех ангелов: «Святая Троица», а не три: «Отец», «Сын» и «Святой Дух», и вообще каноническая иконография, следуя 41-й главе «О три десяти и дву царских вопросех и соборные ответы по главам. На том же соборе царевы вопросы три десять и два» Стоглавого собора 1551-го года, позволяет только такое надписание: «Писати живописцем иконы с древних образов, как греческие живописцы писали и как писал Андреи Рублев и прочий пресловущии живописцы, и подписывати святая Троица, а от своего замышления ничтоже претворяти». Существование же трех «полов» представляло бы собою именно воплощение трех таких недопустимых надписей. Эта была бы одушевленная неканоническая, если нельзя сказать еретическая, икона. А в существующем половом делении мы видим, что как мужчину, так и женщину нельзя назвать образом одного какого-либо Лица Божества. Как мужчина подобен Отцу, Сыну и Святому Духу, так и женщина подобна Отцу, Сыну и Святому Духу.