И все это вместо того, чтобы своевременно усвоить, что повсеместное кумовство и воровство по вертикали, отрицательная селекция и мотивация, нелегальная миграция и замещение коренного населения периферийными пришельцами, в конце концов, привести к развитию и благоденствию просто не может, потому что не может никак, нигде и никогда. Равно как наркомания или обжорство всем подряд нисколько не способствует укреплению организма, хотя до поры и создает ощущение кайфа и превосходства над глупцами, что лишают себя быстрого удовольствия и не умеют жить моментом. А ведь следовало лишь вовремя понять и предотвратить — хоть силой инстинкта самосохранения, хоть хоровым призывом Деда Мороза — любым доступным способом. Теперь же, когда битва со злом выглядит почти проигранной, расплачиваться за безразличие и страх придется отнюдь не только деньгами, но и последним здоровьем.
Как-то так вот потихоньку, при всей кажущейся внешней стабильности, отсутствии явных ужасов вроде блокады или зомби-апокалипсиса, современность в тяжелых родах перерождается в нечто иное, смутно знакомое по антиутопиям. Возможно, выкарабкаемся и из данного морока, — хотя, похоже, уже другими, — и пока остается готовиться и гадать, в какой именно дивный новый мир.
Новый Юрий
Белой вороной, чужим на празднике жизни чувствовал себя юный Юрий тем особенным вечером, открывавшим новогоднюю ночь, даже новый век. Больше того: мир вступал в следующее тысячелетие. Очевидно, отнюдь не каждому человеческому существу случается пересекать тысячелетние рубежи, Юре же оно давалось с легкостью, по факту рождения почти на финишном флажке: так что заходил с комфортом, шестнадцатилетним, в полном здравии и трезвой памяти, уже и с кое-какими правами и паспортом гражданина. И вот, вместо ликования, осознания уникальности момента лишь скука, вместо подъема радости пульсирующее раздражение. Все потому, что родители не придумали ничего поумнее, как потащиться к малознакомым знакомым в шумный городской квартал, сорвав куда более увлекательные планы. А в этих самых гостях не оказалось ни единого сверстника: все совсем сорокалетние или еще хуже. Даже самой молодой, чьей-то бедной родственнице, стукнуло уже годиков 25, а то и 27, ну и о чем вести беседу с такой древнегреческой барышней?
Да и в принципе, если присмотреться, какие же несерьезные они все-таки эти взрослые — чавкающие, чихающие, чешущиеся, поддатые — разве так подобает попадать в светлое будущее зрелому цивилизованному человеку? Как ни взгляни: волшебство отдает мошенничеством, а елка, чуть потряси, оказывается палкой.
Дядя Филимон, хозяин жилища и отцовский однокашник, виновато завозился с видеомагнитофоном, заразившись идеей запустить новый, годный фильм, однако в кассете зажевало пленку, картинка рябила, дробилась, не пошла, а посему пришлось отступить и включить базовую программу телепередач. И там, ожидаемо, сплошная пошлость и серость радуги — звезды эстрады в карнавальных перьях и броских макияжах, народные и антинародные артисты, сменяя друг друга, пели и плясали, то есть увеселяли и создавали настроение, добиваясь прямо противоположного впечатления в мятежной подростковой душе.
Тупо и подолгу пялился в экран Юра, не слишком вникая в содержание сценок и пропуская мимо ушей досужие разговоры старших про инфляции и инвестиции, заначки, закваски и запеканки, думая все больше о насущном: как бы поскорее возвратиться к друзьям, вот уж с кем никогда не соскучишься! как предстоит порадоваться последним большим школьным летним каникулам, а там… решающие, определяющие экзамены. И впереди целая загадка судьбы, получение специальности, обретение себя и диплома, всякие полезные находки и знакомства, может даже закрутится какая занятная любовь… Интересно же, как это все произойдет, а?
Волнительные помыслы о грядущем ненадолго прервали проводы старого года, а затем уж подоспел и сам новый, под бой курантов и музыку разливающегося шампанского и звона бокалов, как и заведено устоями. Бледненько обратился к народонаселению свежеизбранный президент, после чего застолье завертелось вновь, без внятного сюжета и выдумки, зато с уймой дурацких ситуаций и импровизированных хохмочек.