Книга драконов

Какая забота с его стороны! Но в жизни человека наступает момент, когда бежать ему больше некуда, а тысяча энджелов это огромные деньги. Я посмотрел дракону в глаза и увидел то, что и ожидал.

– Привет, Хуифрес, – сказал я.

Он бросился на меня. Я отпрянул, нащупав калитку. Как я и предполагал, он не мог дотянуться до меня, не скользнув в клетку. Дракон выгнул спину и пролез вперед – тогда я услышал, как скрипнула нажимная плита. Его голова метнулась в мою сторону как раз в тот момент, когда я выскочил через калитку, упал на землю и перекатился. Когда опустились створки, я услышал глухой стук.

Ловушка была придумана для львов. Поэтому для двадцатифутового дракона у нее не хватало длины. Зато створки были из листового железа толщиной в три дюйма, и одна придавила ему шею, прижав к полу, а другая зафиксировала хвост. Ему это не очень понравилось. Он дергался и извивался, пытаясь сгруппироваться, так сильно, что вся конструкция подпрыгивала над землей, но освободиться он никак не мог. Створки были слишком тяжелые.

Я услышал голос в голове: «Отпусти меня. Пожалуйста». Но даже если бы я хотел этого, я бы не смог. Мне понадобилось бы просунуть крюк под створками и поднять их лебедкой, а лебедка осталась погребена под драконьим телом. И я знал: если бы попытался к нему подобраться, то дракон бы меня убил. И что там говорил милорд герцог по схожему поводу? Попав в плен, он стал вражеским орудием и с ним нужно было разобраться. А тысяча энджелов это большие деньги.

Я посмотрел на свою ногу и увидел, что ткань на мне порвана, а на коже выступила кровь. Может, я и сам поцарапался об острый край рамы или о шиповник, а может – драконьи зубы задели меня, прежде чем я успел убраться с их пути.

– Прости, – сказал я и ушел.

Я прождал пять дней. Это мне посоветовал друг в Утремере, который зарабатывал на жизнь тем, что ловил львов. Ах да, и драконов тоже, конечно. Оставляешь его в ловушке на пять дней, без еды и воды, пока он не ослабеет настолько, что не сможет обидеть и котенка. Потом накачиваешь его с помощью гидронасоса очищенным маковым маслом, даешь примерно с галлон, и этого должно хватить, чтобы продержать зверя под контролем как минимум неделю. После этого его можно погрузить лодочному мастеру на тележку, отправить по воде и получить свою плату.

Так я и сделал. Принц сдержал свое слово. Я получил закладные на свою землю (две тысячи акров ежевики и ивы) и тысячу энджелов в льняном мешке, а он – своего дракона. «Зачем он вам нужен?» – спросил его я. «Не лезь не в свое дело», – ответил он.

Малоизвестный, но любопытный факт о драконах: они размножаются не так, как другие животные. Вместо того, чтобы спариваться, вынашивать и воспитывать свою молодь, они размножаются путем заражения, как болезнь, как чума, которая убила двоих из трех жителей Жуауз-Сабера через год после моего возвращения, – ее принесли ветераны из Утремера. Для этого, сказал мне друг, достаточно легкой царапины от зубов или даже от острого края чешуек. Если дошло до крови – значит ты заражен.

Инкубационный период может составлять от нескольких дней до десяти лет. И даже если умереть – это не спасет. Если дракон укусит мертвого, со временем труп превратится в дракона. Но они предпочитают брать своих жертв живьем, как милорд принц или как язычники в Утремере, которые окружают крестьян и потом водят в кандалах, чтобы жечь их руками поля их братьев.

Я много думал об этом, но честно, не помню, удалось ли дракону, которого я убил в девятнадцать лет, меня поцарапать. С каждым годом, что проходил с тех пор, я все больше убеждал себя, что мне ничего не грозит. И я совсем не знаю, поцарапал ли меня Хуифрес, мой бедный брат Хуифрес, или это был острый край рамы ловушки, либо шиповник.

Едва ли это важно. Драконы не выживают на севере, за исключением одного-двух отдаленных местечек. Их естественная среда обитания – это Утремер, где они роятся и плодятся, поэтому там от них не избавиться никогда. Хотя едва ли это важно для Утремера, потому что там хватает зла и пострашнее драконов, в которых можно превратиться из-за малейшей царапины. Например, люди, которые сожгут дотла собственные дома или убьют тысячи своих соотечественников ради того, чтобы уничтожить тысячи врагов, или которые вернутся домой и станут делать за деньги то, что прежде делали на чужбине ради чести и за что ненавидели себя.