Книга драконов

Прежде чем отправиться к автобусной остановке, Лакки постучала в дверь миссис Холлинз. Она никогда не заходила к миссис Холлинз по утрам, но увидеть дракона хотелось так сильно, что ее выворачивало наизнанку. И чем ближе она подходила к дому миссис Холлинз, тем сильнее становилось это желание. Она увидела в иллюминатор, что миссис Холлинз стояла возле стола с какими-то двумя старушками. Это казалось странным: Лакки никогда не видела, чтобы к миссис Холлинз кто-нибудь заходил – хотя, рассудила Лакки, вряд ли в этом было что-то необычное. Ведь старики тоже дружили между собой и все время навещали друг друга. Как и миссис Холлинз, они были в лабораторных халатах и резиновых сапогах. Как и миссис Холлинз, они носили толстые очки, в которых их глаза казались неестественно большими. У одной из них кожа была слабого фиолетового оттенка. Лакки знала, что пялиться так, как она, грубо, и решила, что это у нее от старости. Миссис Холлинз доковыляла до двери, сощурилась в иллюминатор и поздоровалась с Лакки по домофону.

– Ой, Люсинда! Мы как раз о тебе говорили. Заходи. Попьем чай. – Потянув за бархатный шнурок, она крикнула в гостиную: – Миссис Олеандр! Почему бы вам не достать из буфета чашку для Люсинды?

Дверь с грохотом открылась. Дракон сидел на столе под стеклянной чашей. Ее дракон. Люсинда почувствовала, как пространство между ними разом схлопнулось.

– Я скучала по тебе! – вырвалось у нее, вместе с рыданием, поднявшимся из самой глубины ее естества. Она прижала дракона к себе. Теперь он стал больше – с целую сливу. Она поцеловала его, обняла и почувствовала… все сразу. Все чувства, которые существовали на свете, охватили ее в один миг. Она злилась на мистера Шоу за то, что поставил ей двойку; тревожилась оттого, что отец ушел из дома; восхищалась этим прекрасным утром; печалилась из-за болезни матери; надеялась, что теперь у нее появился настоящий друг, как у других детей, и отныне все будет хорошо. Чувств стало так много, что она думала, будто сейчас взорвется. А дракон, казалось, ее чувства разделял. Он снова вырос и стал уже с большое яблоко.

– Отдай! – крикнула миссис Холлинз. Лакки так встрепенулась из-за резкости старушки, что вмиг расплакалась, и миссис Холлинз положила руку ей на плечо. – Не ты, дорогуша. Ты бесподобна. Как всегда.

Миссис Холлинз никогда раньше не называла ее бесподобной. Люсинда почувствовала, как расплывается в такой широкой улыбке, которая, наверное, могла бы заполнить собой всю комнату. Дракон внезапно потяжелел, но как только миссис Холлинз прочистила горло, вернулся к прежнему размеру сливы.

Лакки узнала, что две женщины – миссис Олеандр и миссис Ксенон – были подругами и учеными из Старой Страны. Миссис Олеандр лишь немного говорила по-английски. Миссис Ксенон не говорила вовсе. Пока Лакки шептала всякие нежности дракону, женщины переговаривались по-старострански. Вдруг девочка услышала вдалеке шум подъезжающего школьного автобуса.

– Мне пора, – сказала Лакки. – Можно мне забрать дракона?

Но она знала ответ заранее.

– Не сейчас, – ответила миссис Холлинз медленно. – Сначала нам нужно найти самый безопасный способ, как это сделать. А пока, дорогуша, встанешь у двери, пожалуйста? Я хочу посмотреть, какой у тебя стал рост.

– Но вы вчера меня измеряли, – возразила Лакки.

– Ничего, ничего, – сказала миссис Холлинз, направляя ее к косяку и ставя на нем отметку. Табурет ей на этот раз не понадобился. Лакки чувствовала, как дыхание миссис Холлинз касается ее макушки. Оно было очень горячим. Потом старушка выпроводила Лакки, не показав ей отметки.

Лакки побежала к остановке – та казалась дальше обычного. Наверное, она просто устала. Она с трудом взобралась по входному трапу – каждая ступенька казалась выше привычного. Но Лакки ничего из этого не волновало. Ее вообще мало что волновало. А когда автобус отъехал, эта ее бесчувственность стала такой широкой, высокой и объемной, что Лакки забыла, что вообще когда-либо что-то испытывала.

Лакки бросила взгляд на свой дом и заметила, что там кто-то стучал в дверь. Лакки знала: стучать в нее можно было сколько вздумается – мать все равно не встанет с кровати еще несколько часов. Да и когда встанет – едва ли откроет. Посетитель повернулся лицом, и Лакки сощурилась. Это был мистер Шоу. Но, подумала Лакки, мистер Шоу никогда не ходил по домам. Насколько знала Лакки, он жил прямо в школе. Автобус быстро удалялся от ее дома. Лакки оставалось наблюдать за ним лишь считаные мгновения. Она увидела, как мистер Шоу заглянул в окно. Увидела, как он прислушивается к тому, что происходит за дверью. Заметила с таким видом, с каким замечают всякое ученые. Она просто фиксировала данные. Затем взяла блокнот и написала слово «НАБЛЮДЕНИЯ» в самом вверху страницы.

1. Мистер Шоу у моего дома.

Она не знала, что еще написать. Считается ли наблюдением, когда ученый наблюдает за субъектом, который, в свою очередь, также за чем-то наблюдает? Она не была в этом уверена.