Книга дворцовых интриг. Евнухи у кормила власти в Китае

Чуский ван был в великом восторге и оделил свою гостью радостью встречи. А когда он проснулся, то в душе чувствовал радость, а в мыслях приятность. Он велел сановнику Суну описать этот случай в поэтической оде. То был «Сон Гаотан»[55].

Был еще Чуньюй Фэнь, который однажды пил вино под древом софоры. Захмелев не в меру, он, вернувшись домой, лег на ложе и тут же заснул. Ему привиделся сон: будто два человека, по виду посланцы, подошли к нему и сказали:

— Мы принесли вам приказ государя страны Хуайань — Страны благодатной софоры[56]. Мы пришли пригласить вас туда, сиятельный господин, — они показали на дупло в старом древе.

Чуньюй увидел государя этой страны, который сказал ему:

— В волости Нанькэ поднялась смута. Прошу вас, сударь, стать правителем этого края.

Мост с 17 пролетами.

Через десять дней Чуньюй, пробудившись от долгого сна, решил отыскать софору, а найдя это дерево, сразу заметил внизу его большую дыру, в коей поместилось бы целое ложе. Он также приметил двух крупных муравьев, как видно, двух правителей здешнего царства. С южной стороны дерева зияло другое дупло — то была волость Нанькэ. Сей сон стал называться «Сном Нанькэ»[57].

В пору Шести Династий в местности Южная Сун жил человек по имени Се Хуэйлань, который уже в десять лет мог сочинять стихи и писать сочиненья — эссе. У него был брат Се Линъюнь[58], также занимавшийся сочинительством. Однако Линъюнь мог найти подходящую фразу, лишь состязуясь вместе с Хуэйланем. Однажды Линъюнь, сидя в Западном Зале, что находился в Юнцзя, сочинял стих, но, увы, стих ему никак не давался. Он уснул и во сне увидел Хуэйланя. И тут же возникла нужная фраза: «На берегу водоема появилась весенняя травка». Этот сон назвали «Сном Западного Зала».

В годы династии Тан жил студент Лу-шэн. Как-то в местечке Ханьдань он повстречал старца по фамилии Люй, с коим провел ночь на постоялом дворе. Лу-шэн велел хозяину приготовить кашу из желтого проса, а пока каша варилась, стал рассказывать старцу о тех невзгодах, которые ему довелось пережить в жизни. Старец Люй достал из своей сумы изголовье.

— Положите на него голову и засните! — сказал он, протянув изголовье студенту. — Во сне вы обретете почет и славу, все дела будут решаться по вашему желанию. Попробуйте, сударь!

Лу-шэн так и сделал. Уснув, он оказался внутри того изголовья[59]. И вправду, через короткое время он сдал экзамены, получил ученую степень и стал вхож в дома генералов и министров двора. Пятьдесят лет продолжалась ни с чем не сравнимая блистательная карьера. И вдруг он однажды проснулся и, потянувшись, зевнул. Подле себя он увидел того же старого Люя, сидевшего рядом. Этот сон так и назвали: «Сном Желтого Проса» или «Ханьданьским сном»[60].

А вот рассказ о поэте Ли Бо. Его матушка во сне увидела звезду Чангэн, которая вдруг вошла в ее чрево. После этого на свет появился великий поэт Ли Тайбо. Этот сон был назван «Чангэнским».

Во времена Весен и Осеней циньский Мяо-гун во сне оказался при дворе Верховного Владыки, где ему удалось услышать «Великую музыку небес», после чего Владыка подарил ему Божественный План. С тех пор Циньское царство добилось большого расцвета. То был «Сон Великих Небес».

В эпоху Чжаньго — Борющихся Царств[61] один дровосек из царства Чжэ отправился в лес за дровами. Там он увидел самку оленя, которая бежала мимо него. Дровосек схватил камень, швырнул его в зверя и тут же убил. Опасаясь, что кто-то может увидеть его добычу, он спрятал тушу в канаве и прикрыл ее листьями банана. Прошло время, и дровосек напрочь забыл место, где он схоронил тушу оленихи. Он пытался вспомнить, но его вдруг одолели сомнения: может быть, то был сон? Как-то он шел по дороге и говорил сам с собою о том, что с ним приключилось. Его услышал прохожий, который мигом смекнул, что олениху неплохо найти. Вернувшись домой, он кому-то сказал: «Дровосек все твердил, что во сне он убил олениху, да только не помнит, где ее спрятал. Пойду-ка, отыщу звериную тушу, пока дровосек пребывает во сне». Этот сон назвали «Сном Банановой Оленихи».

«Лотос» (Лю Ча, эпоха Цин).

И еще один сон, который зовется «Сном Бабочки». Жил в свое время Чжуан Чжоу, он же Чжуан-цзы. Как-то во сне он увидел порхающую в воздухе бабочку. Проснувшись, он так и не понял: то ли ему самому приснилась бабочка, то ли бабочке приснился Чжуан-цзы[62].

Все сказанное выше можно назвать снами во сне, порожденными каким-то чувством или состоянием человека. А теперь я расскажу о сне настоящем, сне преогромном. Почему он огромный? Потому что речь пойдет сразу о двух снах, причем недавно рожденных: это сны Темный и Светлый. Как так? Ведь на протяжении тысяч и тысяч лет, кажется, был один только сон. Почему же теперь он разделился на два? Почтенный читатель, позволь мне, ничтожному, сначала подробно поведать тебе о сне Светлом. Итак, слушай!

В Чжочжоу он собирает ватагу

(глава первая)