Книга дворцовых интриг. Евнухи у кормила власти в Китае

Рассказывают, что в годы Тяньци — Небесного Начинания нынешней Великой династии Мин[63] жил некий тайцзянь — дворцовый смотритель. Этот человек вертел по своему усмотрению державной властью, но все было ему мало. Он вынашивал мятежные планы заговора. За спиной государя, пренебрегая всякими законами, он постепенно расшатывал устои страны. Уничтожив верных трону достойных людей, всесильный евнух раздавал своим наперсникам титулы и должности, источая тем самым свой яд в пределах всех Четырех Морей. Разными неправедными способами собирал он свои богатства и в конце концов обогатился неимоверно, чем вызвал презрение и гнев у тысяч и тысяч людей. Нашему государю, светоясному Сыну Неба потоком направлялись жалобы на злодея. Чиновники крупные и мелкие, а также простолюдины слали монарху петиции и прошения, которые в конце концов вызвали у государя гнев к злодею. Государь издал суровый указ о лишении вельможи «железного знака»[64] благоволения и забрал в казну все его богатства. Усадьба тайцзяня, а также все угодья были объявлены для распродажи, а самого его подвергли «медленному умерщвлению» путем отделения головы от туловища и отсечения всех конечностей. Это так называемый «Сон светлый», то есть тот, который случился на самом деле в нашей жизни. Кто же был тот дворцовый смотритель — тайцзянь? Послушайте наш рассказ о нем.

Его фамилия Вэй, имя Цзиньчжун, что означает «Продвинутая Верность». Он уроженец Сунинского уезда области Хэцзянь, и вышел он из разорившейся обедневшей семьи, которая долгое время скиталась по белу свету. Человек, напрочь лишенный чести и порядочности, Вэй к тому же был большим мастером премерзких и недостойных проделок, чем, увы, прельстил юных отпрысков из весьма уважаемых семей. С малых лет Вэй не занимался ничем путным, но зато весьма поднаторел в некоторых занятиях, которые помогали ему в беспутной жизни. Так, скажем, он достиг изрядных успехов в игре на музыкальных инструментах, а также в пении и танцах. Кроме того, Вэй считался неплохим наездником и стрелком из лука, он умел также недурно бить по мячу, играть в шашки и шахматы. Что касается книг и словесности, то в этом он был полным невеждой. Кажется, жители этих мест проявляли к нему немалое расположение за его шутки и большое умение позабавить людей. Нередко группа подобных юнцов из Чжочжоу отправлялась вместе с ним погулять и повеселиться в какой-нибудь храм на горе Тайшань[65]. Эти шалопаи и бездельники (а некоторые из них просто люди без роду и племени) устраивали здесь гульбища и непотребные оргии. Надо заметить, что духи Тайшаня обладают высочайшим божественным даром прозорливости, поэтому не случайно сюда часто приходит множество паломников, дабы возжечь перед кумиром свечу или испросить у богов благоволения. Кое-кто просил о долголетии родителям, другой — о чаде, третий молил богов избавить от бед и несчастий, а четвертый просил хотя бы ниспослать ему благовоний сон. Словом, во все четыре времени года поток паломников никогда не иссякал, а потому к ватаге молодых лоботрясов каждый день добавлялось все больше и больше таких же шалопаев и беспутников, из коих одни предавались беспробудному пьянству, а другие разврату.

Среди этой братии был и некий Ли Чжэнь, имевший ученую степень сюцая[66], великий распутник и любитель азартных игр. Он целые дни проводил в своих мерзких забавах с обольстительными певичками. Пользуясь тем, что он носил «темное платье» ученого мужа, он всячески морочил голову простакам, пытаясь у дуралеев выколотить побольше денег. В конце концов, недоброжелатели Лю Чжэня на него пожаловались начальству, и его изгнали из Училища, а потом и лишили ученых регалий, то есть халата и шапки. Сейчас он был вынужден сидеть дома, пребывая в большом унынии, не решаясь показаться на глаза родственникам и друзьям. Скрываясь от любопытных, он решил удалиться в горы Тайшань, где и поселился в одной из местных кумирен — святилищ. Вэй познакомился с сюцаем, и они крепко подружились. С этих пор Вэй Цзиньчжун не гнушался пользоваться деньгами ученого, когда они устраивали дружеские застолья. Вот так они как-то бражничали в одном питейном заведении. Во время трапезы Вэй предложил:

— Почтенный Ли, не желаете ли вы послушать одну чувствительную песню? Я могу спеть ее хоть сейчас. Я подношу вместе с песней вам эту чарку с вином!

Ли Чжэнь охотно принял столь любезное предложение. Вэй тронул струны циня и запел. Звуки песни улетали ввысь, уносясь куда-то далеко-далеко вверх. Вокруг собралась толпа слушателей. Один верзила, восхищенный прекрасным исполнением, несколько раз крикнул:

— Превосходно! Просто великолепно! — и опустился рядом с певцом на сиденье. — Почтеннейшие братья, должен сказать вам, что вы просто замечательные люди. Позвольте мне присоединиться к вашей компании и от своего имени предложить вам выпить! Но прежде я с удовольствием послушал бы еще одну подобную песнь. Она доставит не только мне, но и всем присутствующим преогромную радость! Вы не возражаете? Что вы на это скажете, почтеннейшие?