Книга еретиков

Севир Антиохийский. Против нечестивого Грамматика.

2.4[420]

[О том], что ипостась, [будучи] или простой или сложной, называется также лицом, когда существует отдельно; тем же [ипостасям], которые существуют в состоянии сосложения без изменения и слияния, невозможно приписывать [каждой] по отдельности собственное лицо, потому что одна из двух совершилась ипостась.

Мы знаем, что в тайноводстве Святой Церкви ипостась называется также «лицом», что [показано] в предпосланных выше свидетельствах; потому-то и [святитель] Василий [в послании] к Амфилохию о Святой Троице написал так: «[следует], чтобы в исповедании единого Божества и единство всецело сохранялось, и провозглашалось свойство [Каждого] из Лиц в различии Их свойств, которые Каждым принимаются»[421]. Также и Кирилл[422] в седьмой книге толкований на Евангелие от Иоанна сказал: «...Но мы определим Их как существующих в одной сущности и в единстве естества без какого-либо противоречия; однако в свойстве [Каждой] из Ипостасей Каждое [Лицо] непостижимым образом особо мыслится в том, что Оно есть, и я бы так сказал, в Себе Самом пребывает»[423]. Но и Григорий Богослов в Слове на святые светы [явлений Господних] также явно учит, говоря: «Когда же я произношу [слово] „Бог“, вы озаряйтесь единым и тройственным светом; тройственным в отношении к свойствам, или Ипостасям, или, если кому угодно называть [их так], к Лицам, нисколько не будем препираться об именах, пока они ведут к одной и той же мысли, единым же в отношении сущности или Божества»[424].

[В учении] о Троице слово «лицо» принято для точного обозначения, [не допускающего] никакого слияния или смешения отличительных свойств трех Ипостасей, чтобы не измыслить нам в отношении этой бестелесной, не имеющей вида и все превосходящей сущности человеческой формы или, в конце концов, какого-либо описуемого и видимого образа. Услышим же [и апостола] Павла в [книге] Деяний, с собранием афинян беседующего и говорящего: «не должно думать, что Божество подобно золоту, или серебру, или камню, получившему образ от искусства и вымысла человеческого»[425], и потому превосходит всякое движение разумения и мышления и воображения телесного. Мы и прежде в доказательство того, что всякий человек и его ипостась именуется лицом, указывали на святого Кирилла, [который] в писаниях против нечестивого Андрея [Самосатского], порицавшего восьмой [Кириллов] анафематизм [против Нестория], приуготовляя защищение, говорит следующее[426]: <...>. Итак, из того, что сказано и приложено, понятно, что ипостась обозначает особое лицо, когда она существует отдельным образом, [будучи] либо простой, либо сложной. Пример же простых [ипостасей] – Отец и Сын и Дух Святой; ибо мы слышали, как учитель Кирилл в толкованиях на Евангелие от Матфея говорил, что у существующих самобытно ипостаси и лица и имена разделяются[427]. Сложная же [ипостась], когда, например, говорится о Петре или Иоанне, состоящих из души и тела совершенного, [соединенных] согласно своему собственному закону, ибо и Петр, и Иоанн существуют самобытно; вновь же [напоминаю, что] мы слышали слово Учителя, объясняющего, [почему] Петр не составляется с Иоанном, и оба не пребывают в одной человеческой ипостаси, хотя и говорится, что один [из них] вместе с другим входит в храм, и вместе они именуются апостолами. Итак, хотя душа и тело, из которых состоит один человек, сохраняют [каждое] свою ипостась без слияния – ибо ни одно не изменяется в другое, поскольку же существуют в сосложении, а не по отдельности, – собственное лицо им не приписывается; то же, что из них образуется, являет одну ипостась и одно лицо. Так и Еммануил[428], [состоящий] из Божества и человечества, то есть человеческой плоти, одушевленной разумной душой, совершенно сохраняющихся согласно своему закону, есть одно Лицо через соединение, без изменения и без слияния, из двух в единстве, [ибо] Бог-Слово Свою Ипостась, то есть Свое предвечное Божество, без изменения сохраняет, и человечество, которое Он с Собой неизъяснимым образом соединил, в своей ипостаси без изменения пребывает, поэтому невозможно, чтобы каждому из них, то есть Божеству Единородного и человечеству с Ним соединенному, приписывалось собственное лицо, так как они находятся [в состоянии] сосложения и никоим образом не являются [существующими] самобытно и раздельно, но в результате богоприличного и непостижимого соединения Божества и человечества между собой, одна из двух совершилась Ипостась и, следовательно, одно Лицо, то есть Самого Слова воплощенного; ведь Слово, вечно и прежде веков существовавшее бестелесно, в последние же дни по [Своему] милосердию показало Себя сочетавшимся с плотью, одаренной разумной душой, чтобы по домостроительству был телесно познан Тот, Кто по Божественной сущности бестелесен и все [Собой] наполняет и все невыразимым образом содержит так, как Он Сам Один, вместе со Своим Отцом и Святым Духом, ведает[429].

Что же касается сложной вещи, [например] Эммануила или какого-либо человека, то [элементы], из которых они слагаются, без какого-либо изменения будут пребывать [каждый] в своей ипостаси, отдельное же лицо не будет приписываться каждому элементу; что же касается существующих самобытно, то, поскольку разделяются в ипостасях, определяются также [как пребывающие] в различных лицах. Мы явно увидим это, если предоставим [наши] восприимчивые уши [словам] святого Кирилла, мудро обличающего Нестория, который единого Христа разделял на две природы, или ипостаси, и, защищаясь, лукаво [утверждал], что он исповедует одно лицо обоих, поскольку у обоих одно достоинство и одно наименование сынов-ства. Этого же столь невежественного святой Кирилл учит, что невозможно ипостасям, которые через естественное соединение не сошлись в одно, но самобытно существуют, иметь одно лицо, ибо они суть два лица и [таковыми] называются, хотя бы и имели одно положение и одно достоинство.

3.33[430]

...Воплощенный сделал и сказал это, потому что Он ипостасно соединен с телом, и благодаря этому соединению Он использовал его в качестве инструмента в своих делах[431], точно так же как душа, присущая каждому из нас, избирает свое тело в качестве своего инструмента. Слово не действует посредством богоносного человечества, соединенного с ним поверхностным образом, как бредит Несторий, а также не так, как ремесленник использует свой инструмент, чтобы совершить свою работу, и не так, как кифарист ударяет по кифаре. <...>

Христос подлинно один из двух, из божества и человечества, одно лицо и ипостась, одна природа Слова, стал плотью и совершенным человеческим существом. По этой причине Он также обнаруживает две воли в спасительных страданиях – одну взывающую с мольбой, а другую готовую принять страдания, одну человеческую и другую божественную. Как Он вольно взял на себя смерть и плоти, способной страдать, и разрушил господство смерти, умертвив ее посредством своего бессмертия, что всем ясно показало Его воскресение, так <...> Он вольно взял на себя страдания страха, слабости и воззвал словами мольбы. <...> Учитель божественных догматов[432] очень хорошо назвал мольбу Христа об отведении страдания «волей»[433]. Таким образом он показывает, что эта воля совершилась ради нас и против свойственной нам склонности и воли к страху перед опасностью. Христос принял ее вольно. Таким образом, здесь действительно присутствовала воля, а не невольные страдания. Он[434] показал, что признает одного Христа из двух и не разделяет на две воли то, что принадлежит одному и тому же, то есть воплощенному Богу <...> Так один и тот же молился как человеческое существо, чтобы избежать страданий... и как Бог сказал: дух бодр – и вольно принял страдания. Поэтому не будем разделять ни воли, ни слова в соответствии с двумя природами и формами.