Книга I. Древнее Пророчество.

Хотя ее семья была довольно известной в высших кругах того времени, Генриетта не очень любила постоянные балы и выходы в свет. Больше всего ей нравилась природа с ее загадками, вопросами и постоянными неожиданностями. Поэтому она частенько сбегала из дома в невдалеке виднеющийся лес, который, по ее представлению, таил в себе неизведанность. Она любила гулять по его тропам, слушать пение птиц, наблюдать за убегающим оленем. Выходя на опушку, она с удовольствием созерцала окружающий мир, раскинувшиеся на большое расстояние рощи, луга и озера. В тот день, собирая цветы в глубине самой отдаленной части леса, она вдруг удивленно прислушалась и поняла, что жизнь в лесу, всегда шумная, для тех, кто умеет слушать ее природную музыку, словно замерла. Не слышно было ни пения соловья, ни чириканья мелких представителей пернатых, даже бабочки куда-то исчезли, дятел не отбивал свою вечную чечетку… Она скорее почувствовала, чем увидела, что что-то не так. Что-то изменилось. Как будто бы все остановилось. И откуда-то повеяло холодом. Или ей это показалось…

Она обернулась и увидела его. Грязного, отталкивающего и… голодного… Он стоял и смотрел на нее ужасным, вожделенным и пронизывающим до глубины души, взглядом. Голод затмевал его сознание. Он с трудом сдерживался, чтобы мгновенно не броситься и не впиться в пульсирующие артерии. Ему чудилось, что это его вены так набухают, распираемые горячей, полной жизни, кровью. Она стояла, не в силах сделать и шагу, оцепенело глядя перед собой. Казалось, страх парализовал ее тело. Она была так напугана, что даже не понимала всего происходящего.

- Ой, мамочки! - Генриетта вскрикнула и упала, потеряв сознание. Вампир в одном прыжке оказался подле нее. Спустился на одно колено и замер на несколько секунд. Он был так голоден, что перед глазами начинали появляться круги. Он не мог понять, что именно его останавливало, почему он не впился в ту же секунду в ее шею и не выпил ее всю до остатка. Один его укус привел бы к обращению (в крови вампиров содержался яд, а потому любой его укус автоматически приводил к обращению (и то, только, в том случае, если человек здоров. Если же у него имеются какие-либо патологии или болезни, то он тотчас же умрет). Это миф, что можно несколько раз кусать и пить кровь, не причиняя вреда человеческому организму, и уж тем более то, что можно обратить умирающего человека: яд вампира настолько силен, что он просто добьет ослабленный организм). Естественно, если она здорова. Если же нет, то к смерти.

Но его мучила такая жажда, что он был не в силах более ждать. Он знал, что если попытается ее укусить, то уже не сможет остановиться, он не оставит ни одной капли. Почему его это волновало? Почему он об этом задумался? Раньше он никогда не колебался. Такие вопросы его раньше не мучили. У него никогда не возникало никаких сомнений, когда приходило время трапезы. Почему сейчас? Почему она? Он не смог бы ответить на все эти вопросы. Да ему было и не до них. Во всяком случае, сейчас. Он уже много дней голодал. Он терпел. Ждал, пока появится возможность. Его сознание начинало мутиться. Он не знал, получится ли у него, сможет ли он. Но решил попробовать. Молниеносным движением он извлек нож и резким движением лезвия полоснул вены на ее запястье. Из них заструилась теплая, ароматная, желанная кровь. Для него сейчас - самая лучшая на свете. В этот момент она была для него эликсиром жизни. Он поднял руку над собой и открыл рот. Он жадно пил и наслаждался каждой каплей. С каждым мгновением он все больше терял над собой контроль. Ему хотелось выпить ее всю, до последней капли, до ее последнего вздоха. Он чувствовал, как превращается в животное, что еще немного и наступит тот момент, когда он уже не сможет остановиться. Но тут вдруг девушка пришла в себя. Она открыла глаза и в них появился такой ужас от увиденного, что это, казалось, привело его в чувство. Однако он продолжал держать ее руку в своей, жадно глядя на капавшие драгоценные капли крови. Клыки не исчезали, лицо было искажено вампирской жаждой. Он усилием воли остановился и выдохнул.

- Все нормально, успокойся, не кричи. Я все тебе объясню. - У него был низкий, довольно приятный голос. В нем чувствовался властный и мужественный характер. А потому Генриетта, сама не понимая почему, даже глядя на его, еще блестящие от крови клыки, невольно поддалась. Она заглушала поднимавшиеся внутри противоречивые чувства.

- Ты меня слышишь? Понимаешь? - она утвердительно кивнула.