Книга I. Древнее Пророчество.

- Эта рана быстро затянется. Я не причинил тебе вреда. Ты это понимаешь? - она еще не понимала. И это непонимание, смешанное с чувством ужаса продолжало светиться в ее глазах. Она еще не до конца осознавала, что же произошло на самом деле. Все это было похоже на сон. Жуткий, кровавый и непонятный бред. Еле ворочая глазными яблоками, она перевела взгляд со своей окровавленной руки на лицо вампира. Если до этого ей было просто страшно, то жуткий вид упыря, да еще за прерванной трапезой, не сулил ничего хорошего. Наверное, именно это и привело ее в чувство. И это была паника. Сама не понимая как, но она таки сумела собрать всю силу в руку, которая в этот момент служила обедом вампирскому бомжу, и с остервенением отдернула запястье. Но потерянная кровь дала о себе знать. Она слишком ослабла, и, не рассчитав силы, вновь упала на траву. В голове мутилось. Ей казалось, что она вот-вот снова потеряет сознание. И в какой-то момент пришло понимание того, что теперь она всецело находится во власти жестокого кровососа. Все это заняло несколько секунд. Но действия Генриетты своей неожиданностью основательно отрезвили вампира. Он собрал все свои силы, накопившиеся во время питься, и замер. В следующее мгновение он огромным усилием воли начал давить в себе вампирское начало. Глубоко вдохнув, спрятав клыки и обретя мало-мальски приличный вид, он склонился над девушкой.

Потом, все последующие годы после этого инцидента, Анри еще не один десяток раз вспоминал в мельчайших подробностях тот момент, когда она выдернула руку из его цепких пальцев. У него было тогда такое чувство, словно на него вылили ушат холодной воды. Но именно это и решило исход тех событий. Он сотни раз задавал себе один и тот же вопрос: “А смог ли бы я тогда остановиться, не сделай она этого резкого движения?” И каждый раз получал один и тот же ответ: “Скорее всего, что нет”. Тот случай и стал исходной точкой его новой, другой жизни. Лишь тогда он впервые задумался. Задумался о смысле существования. Ему казалось, что именно с того момента и началось его понимание смысла этой жизни. Ему казалось, что он нашел истину, свою истину…

Увидев над собой склонившегося вампира, Генриетта принялась мысленно прощаться с жизнью. Она крепко зажмурилась и приготовилась к худшему. Одна секунда, вторая, третья… Время шло, а ничего не происходило. Тогда она осмелилась открыть глаза. Он смотрел на нее отсутствующим взглядом. Потом усмехнулся такой же отсутствующей улыбкой и повел глазами в сторону кровоточащей руки: “Надо перевязать, а то так все добро пропадет. Зажми надрезанные сосуды”. Он пытался шутить, хотя и понимал, что у него это скверно получается. Он взял подол ее платья и оторвал кусок материи. Потом поднял ее все еще окровавленную руку и клочком тряпки зажал укус. Быстро и не очень ловко перемотав руку, он отошел на некоторое расстояние. Голод продолжал мучить. Жалкие крохи не могли заглушить зияющую пустоту в желудке. Он пытался бороться. Он чувствовал, что пока что еще справляется. Но что-то будет дальше. А что именно, он сейчас бы вряд ли смог дать вразумительный ответ. На сколько времени его еще хватит - этой информацией он пока не владел. Даже понятия не имел.

В его недолгой вампирской жизни (ну, или точнее уже нежизни) - это был первый случай реального голодания, и как следствие, ощущение всех невзгод, которые сваливаются на человека (пусть даже и бывшего), в котором вампирское начало подавляет любую положительную человеческую эмоцию, уступая место лишь голоду, невыносимой жажде и их жестоким спутникам: ненависти, смерти, жестокому вожделению. Голод превращает вампира не просто в зверя (звери, как известно, лишь испытывают голод и, соответственно, пытаются его удовлетворить, как умеют, все же это не их вина: природа создала их такими, жестокими, они не могут контролировать свои чувства, их сознание не настолько мощно), а в сознательного монстра, который, нет, не может, а не хочет больше контролировать себя, который сам себя спускает с цепи. И не чувствует ни капли сожаления… Понимание всего этого острой стрелой вонзилось в сознание Анри. С того дня его жизнь изменится. Но об этом после…