Книга И. Са

Святые идиоты будут стоять до последнего. Например казино открыты были в трех соседних штатах и ближайшей Канаде — и все ездили катать туда, а они наконец пару лет назад убедились, что это и деньги, и налоги, и рабочие места. Теперь казино на каждом шагу.

Так же будет и с травкой. Калифорния, как соседний от нее Орегон и Вашингтон в эти выборы травку легализовала — под шумок с Трампом заодно. То есть если поехать туда — траву можно легально купить во внушительных количествах в розничном магазине. А привези домой — в Огайо — схлопочешь срок.

Из-за этой неразберихи — весь травяной бизнес на западе страны — за наличные. Владельцы магазинчиков и ферм не мог сдавать выручку в банк. Банк дело федеральное, а федерально трава пока под запретом. Так что если вы налётчик, а не фармазон и поиздержались в Калифорниях — поднимать надо маленький магазинчик дури. Работает как банкомат.

Кошке впаяли шесть месяцев за то же самое в честь чего в Сиэтле устраивают ежегодный фестиваль.

Во время еды в тюрьме я предпочитаю сидеть за столом в одиночестве. По долгому тюремному опыту знаю, что так лучше для пищеварения. Паскудный Кошка начал нагло подсаживаться. Он считает, что мой английский — тут лучший, хотя и с акцентом, над которым он любит поиздеваться. Даже разрешения не спрашивает — падает напротив и любуйся на его вислоусую рожу — типично польскую, хоть и с итальянской фамилией.

Сегодня кошка хвастается своим рукоделием — он создал календарь, в котором можно зачеркивать дни, приближая звонок. Бумажка с квадратиками дней. Кошка горд будто воссоздал первую модель летательного аппарата Да Винчи.

— А нафига нам календарь, Джон? Мы тут «задержанные» — срока никто не дал и никто не ограничивает. Отсиженное в зачет для суда не идет. «Учитывая отсиженный срок и хорошее поведение, суд постановил..»

Чего считать-то мне? Украденное время? И хорошего поведения суки не ждите от меня. Попади мне теперь какой имперский турист вроде тебя — за границей, будет за все отвечать.

— А чего ты таким широким мазком сразу? Ведь тебе дали выкуп? Выходи!

— Как у вас все с ценником, а? На всем цена проставлена. Только выкладывай маней — «How do you make a LIVING» — это только в вашей культуре означает «чем на жизнь зарабатываешь» — это только у вас LIVING обусловлен исключительно заработком.

У остальных нормальных людей это «чем ты живёшь», понимаешь разницу, робот? Вы гибриды от кровожадных святош-пилигримов, головорезов золотоискателей Дикого Запада и рабовладельцев Юга. Вы создали Деньги с большой буквы и им поклонились. А деньги это средство, не цель.

И ваще — я кушаю.

И не понимаю какая разница между нами, сейчас? Почему я должен язык ломать? Ты сюда приперся, затеял свой пустой разговор — хочешь продолжения — выучи русский, нет — иди вон рэндины байки слушай.

Джон Кошка багровеет. Крыть ему нечем — он просто злится. Чтобы досадить мне — дойобывает он теперь иранца Мо.

У Мо аллергия на молоко. Мне иногда кажется, аллергия, как и большинство болезней изобретена фармацевтическими компаниями.

Молоко нам дают ежеутренне. Жалкое, обезжиренное с трижды снятыми сливками подобие молока. Водянистое белесое вещество, которое никто не покупает на воле.

На пачке с молоком надпись: «Ферма Смитов. Продукт № 69. Разница между молоком полученных от коров, которым назначены антибиотики и молоком от просто коров — совершенно незначительна».

Каждое утро, Мо, проходя мимо моего стола ставит пакетик с молоком — для меня. Андрюха — он ваще не завтракает — ставит целый поднос. Жадного Кошку это возмущает: «Ты что — Падфазер (это у них аналог нашего смотрящего за бараком от «Годфазер» — Крестный отец. «Под» — это название отсека или барака) Ты по што пайку вымогаешь с арестантов?»

Я никогда не обращаю на его подколы внимания — знаю это его бесит. Обращаюсь к Мо — иранцу и недочеловеку в глазах Кошки:

— Мохамед, если в Индию депортируют — тебя там должны сходу канонизировать. Потому как и корова — ты даешь людям молоко.

Иранец не обижается. А кошка пуще прежнего лютует — громко пародируя акцент Мо. Мо толстячок с поросшей ворсом спиной. Кошка надеется его обидеть — и заставить обходить мой стол — который сукин кот снова оккупировал.

* * *

Хотелось жахнуть Джона подносом по усатой роже, приговаривая, что иранец Мо — который в глазах этого кошкодава ничем не отличается от иракца Али — между прочим, бегло говорит на четырех языках, а он Кошка — если я сейчас пойду в библиотеку и выберу пару романов — на его же родном, кошкином английском — будет штудировать их обложившись толковыми словарями до конца срока.

Но я не стану этого делать. Перед едой — если ее выдают точно в определенное время и с предсказуемым ритуалом, наш мозг, как собачка Павлова выделяет премию — допамин. Бесплатный чистый наркотик. И тратить его на полудурков из американского села я не собираюсь.

Наблюдая, как я прячу второй пакет молока в тумбочку — на вечер, антибиотика в молоке столько, что оно не прокиснет за месяц — Кошка едко повторяет изо дня в день: