Книга японских символов. Книга японских обыкновений

Нынешние японцы живут, зная, что ужасное землетрясение может случиться в любой момент. Несмотря на колоссальные усилия ученых, предсказывать землетрясения они пока что не умеют. А уж тем более предотвращать их. Поэтому рядовые японцы проводят регулярные тренировки (их пик приходится на годовщину землетрясения 1923 года), запасают воду, консервы, веревки и дизельные движки. У всех в памяти жуткое землетрясение 1995 года, унесшее жизни около пяти тысяч человек. Оно поразило крупнейшие города страны — Осака, и, в особенности, — Кобэ. Его последствия не ликвидированы до сих пор. Несмотря на прошедшие годы, многие люди до сих пор продолжают существовать в бараках: от этого вида стихийного бедствия не страхуют, и потому стоимость разрушенной недвижимости может быть компенсирована только домовладельцами. А недвижимость эта покупалась, между прочим, в долг, который еще отдать нужно перед тем, как снова строиться.

Первое мое землетрясение застало меня в студенческом общежитии подтокийского университета Токай 7 февраля 1974 года. Как и положено молодому человеку в свой день рождения, он (т. е. я) выпивал со своими приятелями — такими же новоиспеченными выпускниками МГУ, присланными на стажировку. Нам тогда очень нравился итальянский «Вермут», время для которого в советском быту еще не настало. Тот «Вермут», которым торговали в московских гастрономах, отличался от других видов бормотухи только этикеткой, и интенсивность же головной боли после его приема была такой же, В общем, нравился нам итальянский вермут, купленный в Японии Вкус — отменный, кайф — ненавязчивый. И тут, находясь в чудесном настроении, я вдруг с ужасом почувствовал, как меня резко повело — потолок и стены поехали в сторону. «Снова обманули!» — горько подумал я, имея в виду, что никаких тяжелых последствий от приема этого напитка реклама не обещала. И тут увидел перекосившиеся лица моих товарищей. Потом они признавались, что в мыслях у них было то же, что и у меня. Типа: «Все, допился!» А оказалось все гораздо прозаичнее — обычное землетрясение в 4 балла.

Однако в древности, похоже, землетрясения не слишком волновали японцев. По той причине, что землетрясение наносит главный ущерб тем людям, которые проживают в городах. Вот там-то они и погибают: под обломками зданий, задыхаясь в дыму пожаров. Но такие условия жизни — реалии не столь давнего времени. В древности же городов было ничтожно мало, большинство из них напоминало большие деревни: высоких зданий, за исключением буддийских храмов, не было. Мало было и водохранилищ, разрушение которых приводит к затоплению селений.

Японское древнее государство VIII–IX веков было социально ориентированным, и в случае недорода открывало свои рисовые амбары для нуждающихся. Самая частая причина неурожая, сколь странным это бы ни показалось, — засуха. Это сейчас построены дамбы, плотины и водохранилища, которые полны водой. Во времена стародавние таких сооружений было мало, и потому летняя жара, от которой пересыхают короткие и мелкие японские речки, имела катастрофические последствия. А вот землетрясения, за исключением каких-то уж совсем немыслимых случаев, никакой особой опасности не представляли. Ну, несколько домов повалит, фонарь масляный опрокинет — жилище у кого-то сгорит… А на соседний дом пламень не успеет перекинуться, потому что не впритык стоит. Так, мелочь, в масштабах страны не слишком заметная.

Однако люди при дворе императора землетрясений все равно боялись. Но не из-за возможного ущерба, а потому, что в соответствии с китайской политической наукой содрогание земли указывало на скорые беды правящему дому — болезнь или смерть кого-то из семьи императора или же вульгарный заговор. К людям не столь приближенным к особе правителя эти опасения особого отношения не имели.