Книга японских символов. Книга японских обыкновений

Когда нужен пример того, что радостно, рассказывают о журавле и черепахе. Людям говорят: будьте сострадательны, ведь сострадательный человек в будущем обретет счастье. Урасима Таро явился милостивым божеством Урасима в Танго, спасает души людей. Черепаха тоже стала в том же самом месте божеством — покровителем супругов. Это пример того, чему радуются!

Глава 6 Рыбы

Рыба, как я уже говорил, имела колоссальное значение в обеспечении населения архипелага пищевыми ресурсами. Но вот значимость рыбы в японской «духовной» культуре — намного меньше, чем можно было бы ожидать. Дело в том, что культура, которую мы называем «японской» — это культура земледельцев, которые считали рыбаков людьми второсортными. Потому-то земледельцы и их правители мало интересовались рыбаками, японские писатели тоже почти не писали о них. Правда, торговцы рыбой становились предметом изображения и насмешек. Сами же рыбаки плохо владели грамотой и предпочитали передавать свои верования и рассказы устно. Так сложилось, что морскую рыбу в Японии ели весьма охотно, но общенациональных символов из нее не получилось. Символами стали пресноводные рыбы — карп и сом, например. В более позднее время к ним добавились золотые рыбки, прародители которых тоже плавали в недосоленной богами воде.

Карп.

Карп считался в Японии рыбой особой. Когда обитатели далекого от моря средневекового Киото говорили просто «рыба», они всегда имели в виду именно пресноводного карпа. По своему вкусу, а главное по связям с национальными обрядами и особому отношению к персоне императора, карп занимал исключительное положение. Кэнко-хоси с иронией и почтением свидетельствовал: «В тот день, когда мы едим суп из карпа, наши волосы не бывают растрепаны. Это очень липкая рыба — ведь из нее делают клей. Карп очень благороден, так как из всех рыб только одного карпа можно разделывать в высочайшем присутствии» (перевод В.Н. Горегляда).

Дело в том, что поведение японского императора определялось множеством обычаев и табу. Так, в частности, императору не было разрешено видеть (не путать с кушать!) умерщвление живых существ. Но, как мы видим, карп оказался исключением.

Среди океанских рыб в старину больше всего ценился морской окунь, карп считался «королем» пресноводных. До сих пор карп является украшением изысканного праздничного стола. Причем зачастую слово «украшение» следует понимается буквально, поскольку в продолговатой тарелке выставляется тушка только что выпотрошенного карпа, который смотрится совершенно живым. Время от времени этому карпу наливают в рот несколько капель сакэ, отчего он начинает шевелить губами. Чувствительным европейцам такая трапеза кажется малоприятным варварством, однако многие японцы находят это шевеление вполне забавным и приличествующим празднику. Что до блюд, приготовленных из карпа, то их принято подавать в самом конце — перед уходом гости должны отведать самое вкусное и самое «благопожелательное».

Японцам слово «карп» нравилось и фонетически. Дело в том, что кои — это не только карп, но еще и «любовь». Связь «любви» с «карпом» имеет и легендарные основания. Мифологическо-летописный свод «Нихон сёки» сообщает, что государь Кэйко (71-130) решил взять в жены девушку по имени Отохимэ и отправился к ней домой. «А Отохимэ, прослышав о государевом выезде, спряталась в бамбуковых зарослях. Тогда государь, желая, чтобы она пришла, поселился во дворце Кукури-но Мия. Он пустил плавать в пруду карпа и утром и вечером смотрел на него и забавлялся. Отохимэ решила посмотреть на резвящегося карпа, прокралась потихоньку поближе и стала смотреть на пруд. Государь тут же удержал ее и призвал к себе» (перевод Л.М. Ермаковой).

То есть получается, что карп выступаете этой легенде как некое приворотное средство.