Книга как иллюзия: Тайники, лжебиблиотеки, арт-объекты

Продавщица альманахов. Ок. 1730. Резцовая гравюра с ручной раскраской[48]

Курьезная серьезность

Интерес к гротескному костюму не ослабевал и в более поздние периоды. На примере этого жанра можно наблюдать, как вещественная форма книги постепенно «отчуждалась» от ее текстового наполнения и как процесс чтения замещался внечитательскими практиками обращения с книгой. Визуальные курьезы уже не были интеллектуальными головоломками, но по-прежнему иллюстрировали развитие общественной и творческой мысли.

В 1783 году английский издатель Сэмюэль Уильям Форс открыл в Лондоне бизнес по продаже печатных изданий с раскрашенными вручную сатирическими гравюрами. В начале XIX века Форс опубликовал серию изящных акватинт «Иероглифы» с фантазийными изображениями профессий. В их числе оказался Писатель, чей бюст был составлен из писчих инструментов, а лицо оформлено в виде фолианта.

В 1831 году английский график и ученый-медик Джордж Спрэтт выпустил серию гротескных «персонификаций» в духе арчимбольдесок. Фигуры людей скомпонованы из материалов и атрибутов их ремесел или предметов, с которыми они ассоциируются. Рисунки были напечатаны известным лондонским литографом Джорджем Эдвардом Мэдли и имели оглушительный успех, изумляя публику искусностью исполнения и оригинальностью замысла. Цветные литографии Спрэтта по сей день остаются вожделенными объектами коллекционирования.

Сэмюэль Уильям Форс.

Писатель. Ок. 1800. Акватинта[49]

Джордж Спрэтт.

Передвижная библиотека. 1831. Цветная литография[50]

Полюбуйтесь «Передвижной библиотекой» в виде грациозной фигурки с женским личиком и туловищем из томов разного формата. Привет «Книготорговке» Энгельбрехта! Такие передвижные библиотечки (англ. circulating library) позволяли читать литературные новинки и специализированные издания за определенную плату. Поскольку Спрэтт был автором нескольких сочинений по ботанике и медицине, а также их иллюстратором, неудивительно, что именно они составили затейливый библионаряд.

Фактически это был доведенный до предела маньеризм, в котором гротескная фигура лишилась аллегорического смысла и философского содержания, превратилась в пустотелый арт-объект, имеющий лишь внешнюю, зримую оболочку и лишенный внутреннего, содержательного наполнения. Где прежде была игра ума – осталась лишь забава для глаз. Мы привыкли думать, будто выхолащивание, опустошение образа Книги – проблема современности, связанная с цифровизацией текстов, однако этот процесс идет уже несколько столетий. Причем имеет не линейный, а цикличный характер: культурная значимость книги то снижается, то вновь возрастает, следуя идейным ориентирам, духовным ценностям, эстетическим установкам той или иной эпохи.

Жанр гротескного библиокостюма востребован и современным искусством, только это уже не барочное остроумие, а постмодернистская ирония. Узнаваемые вариации библиофигур Джузеппе Арчимбольдо находим в работах французских художников-сюрреалистов Андре де Барро и Жана-Франсуа Сегура. Очень популярна философско-юмористическая серия акварелей британского художника Джонатана Уолстенхолма с «очеловеченными» книгами – персонажами забавных сюжетов.

Георг Филипп Харсдёрффер.

Фантазия по мотивам «Библиотекаря» Джузеппе Арчимбольдо. Сер. XVII в. Гравюра на меди[51]

«В романе аргентино-уругвайского писателя Карлоса Марии Домингеса «Бумажный дом» (2002)[52] одержимый библиофанатик «увидел штук двадцать книг, тщательно разложенных на кровати так, что они воспроизводили все объемы и контуры человеческого тела. Он уверял, что можно было различить голову, обрамленную небольшими книжками в красных переплетах, туловище, форму рук и ног». Домингес обличает противоестественное отношение к книге: превращенная в фетиш, она становится фикцией. А человеческая жизнь превращается в нечитабельный роман.

Герои «Бумажного дома» тщетно пытаются угадать смысл составленной из томов фигуры: «Женщина? Мужчина? Двойник?» Аналогично и «книгочеловек» Арчимбольдо остается неразгаданным ребусом. Далее мы увидим, как библиокурьезы становятся пророчествами…

Глава 4. Искусство деформации. Книга в зеркальных отражениях

Эверт Кольер.

Натюрморт с книгами, рукописями и черепом. 1663. Дерево, масло[53]

Величие и ничтожество

Книга – оплот цивилизации, предмет с высочайшим авторитетом, безупречной репутацией и абсолютным алиби в культуре. Это общепринятый традиционный, но притом обобщенно-поверхностный взгляд. Так ли все на самом деле? В этой главе пойдет речь об иллюзиях не столько визуальных, сколько оценочных.