Книга как иллюзия: Тайники, лжебиблиотеки, арт-объекты

Секретный том чудесным образом уберег от разрушения московский особняк на Большой Грузинской улице, где сейчас располагается Музей и культурно-просветительский центр им. В. И. Даля. В 1942 году здание едва не погибло от немецкой фугасной бомбы, но снаряд не сработал. Когда же бомбу вскрыли, вместо заряда обнаружили песок и… русско-чешский словарь карманного формата. Вероятно, подмену тайно совершили рабочие-антифашисты. Сейчас словарь-спаситель хранится в Музее современной истории России.

В рассказе Константина Паустовского «Томик Пушкина», основанном на реальных событиях, книга используется как секретный почтовый ящик в охваченной боями Одессе. Лейтенант обменивается со своей девушкой посланиями, пряча их между страницами поэтического сборника на чудом уцелевшем букинистическом развале.

Крохотные самодельные бомбы могут скрываться внутри переплетов и взрываться при их раскрытии. В 1980 году президент американской авиакомпании United Airlines Перси Вуд был ранен в результате взрыва такого устройства, спрятанного внутри экземпляра романа Слоана Уилсона «Ледяные братья» и отправленного по почте.

Образ библиотайника активно эксплуатируется в художественной литературе. В романе «Кузен Генри» Энтони Троллопа весь сюжет вращается вокруг случайно обнаруженного завещания, спрятанного между страницами сборника проповедей. Популярный сюжетный ход в современной беллетристике – маскировка под книгу на книжной полке замка или переключателя, открывающего потайной ход.

Затем этот образ переносится на киноэкран. В одной из лент о Джеймсе Бонде в томе «Войны и мира» скрыт пистолет. Герои фильмов «Побег из Алькатраса», «Побег из Шоушенка», телесериала «Побег» утаивают в Библии инструменты для бегства из тюрьмы. В диснеевских «Трех мушкетерах» Арамис спасает д'Артаньяна с помощью пистолета, извлеченного из переплета Библии. В мультсериале «Симпсоны» Библия становится секретным хранилищем бутылки с алкоголем.

Название библиосейфа часто символически связывается со скрываемым в нем предметом. В боевике «Национальное достояние» деньги спрятаны в памфлете Томаса Пейна «Здравый смысл». В психологическом триллере «Игра» пистолет хранится в переплете экземпляра романа Харпер Ли «Убить пересмешника».

Радение о морали

Сокрытие предметов в книгах известно не только как конспирационно-маскировочная практика, но и как дипломатическая стратегия, этикетный жест. Чаще всего здесь подразумевается тайная передача адресату конфиденциальных материалов, денежного вознаграждения, интимных записок и прочих предметов «особого назначения». В подобных случаях книга выполняет бутафорскую роль символического транслятора нормы и носителя этики. Как идеологически заряженный объект, неуязвимый для критики, обладающий моральным алиби.

Среди исторических примеров встречаются порой забавные и даже курьезные. Во время русского похода 1812 года в обозе французской армии следовало множество экипажей с частным имуществом офицеров, что сильно затрудняло продвижение. Наполеон приказал убрать все не относящееся к военному багажу. Случилось так, что он сам попал в затор из экипажей и узрел аккурат в середине обоза громадную неповоротливую колымагу. Разгневанный император тут же распорядился ее сжечь. Колымагу не спасло даже то, что она принадлежала Нарбонну, любимому адъютанту Бонапарта.

Затем император остыл, раскаялся и решил наградить Нарбонна. Зная его как человека небогатого, приказал генералу Дюроку выдать Нарбонну весьма солидную сумму. Деликатный Дюрок спрятал деньги в шкатулку, сверху положил несколько томов в красивых переплетах и отправил адресату. Нарбонн оставил книги себе, а деньги велел раздать солдатам своего полка, которые люто голодали. При встрече Наполеон вкрадчиво поинтересовался: «Ну что, Нарбонн, пополнен твой убыток?» Адъютант поблагодарил и признался, что взял только книги, которые «оказались удивительно подходящими к обстоятельствам». Это были сочинения Сенеки De Patientia («О терпении») и De Beneficiis («О наградах»).

Книга как маскировочный атрибут издавна использовалась также в процедурах взяточничества. Примеры встречаем и в жизни, и в литературе. «Чичиков, вынув из кармана бумажку, положил ее перед Иваном Антоновичем, которую тот совершенно не заметил и накрыл тотчас ее книгою. Чичиков хотел было указать ему ее, но Иван Антонович движением головы дал знать, что не нужно показывать», – читаем в гоголевских «Мертвых душах».

Упоминания в русской классике удостоились и межстраничные тайнички – вспомним хотя бы «Белые ночи» Достоевского. Когда квартирный жилец присылает Настеньке в подарок несколько французских романов, ее бабушка, радеющая о нравственности молодежи, велит глянуть, «не положил ли он в них какой-нибудь любовной записочки». Причем требует не просто пролистать страницы, но и проверить внутренности переплетов. В романе «Идиот» Аглая хранит письма и документы в экземпляре «Дон Кихота». В «Детстве» Горького упоминаются «Записки врача» Дюма-отца со спрятанными между страницами денежными купюрами.